Рыжее наследство ромич и

Рыжее наследство

  • Название:Рыжее наследство
  • Автор: Инна Ромич
  • Жанр:Исторические любовные романы
  • Серия:
  • ISBN: 978-5-9910-2866-0, 978-966-14-7037-7
  • Страниц:101
  • Перевод:
  • Издательство:Книжный клуб «Клуб семейного досуга». Белгород, Книжный клуб «Клуб семейного досуга». Харьков
  • Год:2014
  • Электронная книга

    — Леди, — сказала она, — ваше лицо, которое вы со­благоволили мне показать, долго будет жить в моей памяти. В нем преобладают кротость и доброта, а если среди этих прекрасных качеств можно найти оттенок мирской гордости или тщеславия, то можно ли винить плоть земную в том, что она обладает земными свойствами?

    Вальтер Скотт «Айвенго»

    Далекие Британские острова, далекие времена. Англичане и шотландцы, римляне и пикты. Завоеватели и народы, искони живущие среди прекрасных гор. Жестокие дни, когда жизнь человеческая еще ценится невероятно низко, а жадность и спесь уже произросли до высот, до которых мы сейчас можем с трудом дотянуться в своем воображении.

    Суровые замки, сложенные из холодного камня, пронизываемые сквозняками, изобилующие тайными ходами. Огромные камины и некогда роскошные гобелены с трудом противостоят холодам. Соседи жестоки.

    Рыжее наследство ромич и

    • ЖАНРЫ
    • АВТОРЫ
    • КНИГИ 557 201
    • СЕРИИ
    • ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 497 207

    Англия. Время турниров, крестовых походов и великих подвигов во имя прекрасных дам.

    Юная рыжеволосая Эрика влюблена в загадочного незнакомца — мужественного рыцаря. Она втайне мечтает о новой встрече с ним. Юношу с первого взгляда очаровала нежная улыбка и огненные кудри девушки. Он сделает все, чтобы увидеть красавицу вновь.

    Но внезапно на хрупкие плечи Эрики обрушилось несчастье. Все ее родные погибли. Беззащитную девушку хочет погубить злодей, мечтающий заполучить богатство ее семьи, и таинственный Черный рыцарь, который преследует женщин ее рода.

    Влюбленный юноша приходит на помощь невинной красавице. Они вместе отправляются в полное опасностей путешествие на поиски короля, который сможет защитить Эрику от могущественных врагов. Неугасимая звезда любви укажет им путь.

    Рыжее наследство

    Англия. Время турниров, крестовых походов и великих подвигов во имя прекрасных дам.
    Юная рыжеволосая Эрика влюблена в загадочного незнакомца — мужественного рыцаря. Она втайне мечтает о новой встрече с ним. Юношу с первого взгляда очаровала нежная улыбка и огненные кудри девушки. Он сделает все, чтобы увидеть красавицу вновь.
    Но внезапно на хрупкие плечи Эрики обрушилось несчастье. Все ее родные погибли. Беззащитную девушку хочет погубить злодей, мечтающий заполучить богатство ее семьи, и таинственный Черный рыцарь, который преследует женщин ее рода.
    Влюбленный юноша приходит на помощь невинной красавице. Они вместе отправляются в полное опасностей путешествие на поиски короля, который сможет защитить Эрику от могущественных врагов. Неугасимая звезда любви укажет им путь.

    Англия. Время турниров, крестовых походов и великих подвигов во имя прекрасных дам.
    Юная рыжеволосая Эрика влюблена в загадочного незнакомца — мужественного рыцаря. Она втайне мечтает о новой… Развернуть

    Я не очень люблю историко-приключенческие романы — из-за их антуража. Средневековье, не спорю, время довольно романтичное: рыцарские турниры, военные походы, подвиги. Однако это также и абсолютная бесправность женщин и низших сословий, очень низко ценящиеся человеческие жизни и, помимо всего прочего, полнейшая антисанитария. Меня, человека до крайности брезгливого, передергивает даже от описания того, как кто-то вытирает жирные губы рукавом или после еды прячет немытую ложку в карман, а это, понятное дело, не самое мерзкое из того, что встречается в подобных историях. А в этой книге как раз многое красочно и подробно изображено.
    Тот, кто, глядя на обложку этой книги с изображенными на ней томной девицей и горячим брюнетом, ожидает неимоверного накала страстей, будет, скорее всего, разочарован — отношения героев описаны довольно целомудренно и без подробностей. Отношениям здесь в принципе не отведена главенствующая роль, да и развиваются они по накатанной и настолько предсказуемо, что практически не вызывают интереса. Я больше ждала окончания повествования, чтобы узнать, чем же завершится история с наследством, чем ради очередного невыдающегося «и жили они долго и счастливо».

    Я не очень люблю историко-приключенческие романы — из-за их антуража. Средневековье, не спорю, время довольно романтичное: рыцарские турниры, военные походы, подвиги. Однако это также и абсолютная бесправность женщин и низших… Развернуть

    Инна Ромич: Рыжее наследство

    Аннотация к книге «Рыжее наследство»

    Средневековая Шотландия. Прекрасные дикие горы, суровые замки из холодного камня. Эрика была счастлива — до того страшного дня, когда убили всю ее семью, а родовое гнездо сожгли. Причина бед — огромное наследство. Коварный родственник не остановится ни перед чем в погоне за богатством. Девушка вынуждена бежать, чтобы спасти свою жизнь. На нее началась настоящая охота. Кто придет ей на помощь? Возможно, благородный рыцарь, в которого она влюблена?

    Мы пришлем письмо о полученном бонусе, как только кто-то воспользуется вашей рекомендацией. Проверить баланс всегда можно в «Личном пространстве»

    Мы пришлем письмо о полученном бонусе, как только кто-то воспользуется вашей ссылкой. Проверить баланс всегда можно в «Личном пространстве»

    Ну, очень интересный роман! Красивая обложка, на мой взгляд, подходит конкретно этой книге.
    Интересный и динамичный сюжет, благодаря которому, от чтения не оторваться. Рекомендую любителям любовно-исторических романов. Поверьте, не разочаруетесь!

    обожаю историко-приключенческие романы. начало показалось скучноватым, но когда все завязалось, просто не могла оторваться, дочитала за два дня! без пошлостей, только приключения и любовь! книга написана в духе Катрин и Анны Невиль, что очень порадовало! всем поклонникам Жюльетты Бенцони и Симоны Вилар — рекомендую
    очень жаль было расставаться с героями, некоторое время не могла взять другую книгу в руки, все думала об Эрике и Дике. очень понравилась!

    Инна Ромич — «Рыжее наследство»

    Глава 1

    Монотонный скрип колодезного ворота, доносившийся со двора, безжалостно гнал последний утренний сон. Эрика привстала на лежанке, сонно протирая глаза. «Опять Кэт сама носит воду!» — с досадой подумала девушка, отбрасывая одеяло и становясь босыми ногами на пол.

    — Бр-р-р! — Она замотала головой, пытаясь проснуться.

    Густые рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, окутав девушку огненным облаком. Эрика быстро, не расчесывая, привычным движением свернула их в замысловатый узел и закрепила кусочком бечевки. Как обычно, прикосновение к холодному каменному полу полностью пробудило ее. Остатки сна развеялись как дым, и она, стуча зубами и подпрыгивая на одной ноге, начала быстро одеваться. Наступала осень, и в комнате по утрам становилось холодно.

    Конечно, нужно было застелить пол ковром или, на худой конец, циновками, но в замке Тейндел не было хозяйки, которая бы проследила за этим. Впрочем, не только за этим… Крыша давно прохудилась, и во время дождя на пол лило как из ведра, давно нужны были новая одежда и обувь. Отец не обращал внимания на подобные неудобства, а Кэт рин была слишком стара, чтобы справляться с хозяйством. Эрика и мальчики уже давно привыкли, что пол холоден, по комнатам гуляют сквозняки, а на кухне не всегда есть чем подкрепиться. Впрочем, она не знала другой жизни, да и не хотела ее. Ей нравилось жить так, как хочется: вставать спозаранку, помогать Кэт рин, потом убегать в лес или на соседние холмы, часами просиживая на вершине и глядя на заходящее солнце; бегать с соседскими мальчишками, упражняясь в бросании камней, или тренироваться в искусстве боя на мечах с отцом. Вряд ли кому из дочерей баронов доводилось пользоваться подобной свободой, и Эрика ничего не имела против такого времяпрепровождения. Бывало, дни напролет она гуляла в одиночестве, а в желудке не было ничего, кроме горсти овсяной каши, но она была по-настоящему счастлива.

    Однако бывали и другие времена — когда отец закрывался в своей комнате наверху с бутылкой можжевеловой настойки или парой кувшинов вина, и тогда счастье тут же куда-то улетучивалось. В эти дни все в Тейнделе ходили хмурые, не разговаривали друг с другом. Это началось не так давно — Эрика помнила времена, когда отец еще не пил, а больше внимания уделял им и хозяйству. Тогда они и жили лучше… Он сам занимался с ней, учил драться на коротких мечах. Он всегда хотел, чтобы она умела за себя постоять, и Эрика с восторгом училась воинскому делу. Правда, теперь вместо отца с ней частенько занимался кто-то из замковой стражи, чаще всего здоровяк Джош.

    При мысли об отце она помрачнела. Два дня назад он опять уехал «по делам» к соседу, хромому Вилли, и сегодня должен был вернуться. А это значило, что все в этот день получат взбучку, поскольку отец и Вилли наверняка крепко выпили накануне и у отца будет болеть голова. Следовало хоть как-то приготовиться к его приезду, чтобы он не мог придраться к чему-нибудь.

    Скрип колодезного ворота прекратился. Эрика, закатав широкие рукава, наскоро завязала тесемки на платье и выскочила из комнаты. Платье было ей велико и противно кололось шерстью, но другого не было. Из своих детских рубах она давно выросла, и Кэт рин пришлось вытащить из сундука старое домашнее платье Эйлин и кое-как перешить его.

    Сбежав в темноте по скрипучей лестнице, девушка толкнула тяжелую дверь и остановилась на пороге, щурясь от яркого света. Солнце уже взошло за горами, но еще не показалось — на востоке виднелась лишь лиловая полоска зари. Сизый туман стелился по земле, горы вдалеке были окутаны плотной пелериной синих и розоватых облаков. Замок стоял на возвышенности, со всех сторон окруженной темно-синими горами. Справа от крепостной стены начинался густой лес, и покрытые им холмы казались сейчас совершенно черными. Внизу начиналась узкая долина Тейна, несущего свои быстрые воды по ущелью на далекие равнины Нортумберленда. Сейчас узкая полоска реки сверкала в лучах восходящего солнца, как вынутый из ножен остро отточенный меч. Как обычно, Эрика на мгновение застыла, любуясь этой грозной дикой красотой. Вздохнув, она посмотрела туда, где светлел восход. Жаль, но вряд ли сегодня удастся ускользнуть из дома… А день обещает быть прекрасным.

    Зябко передернув плечами, она стала осматривать двор. Так и есть — у колодца виднелась сгорбленная старушечья фигура в черном платье.

    — Кэт! Кэ-эт! — закричала девушка что есть силы. — А ну поставь его!

    Старуха, которая с натугой поднимала полное ведро, от неожиданности выпустила его из рук, и оно с громким стуком упало на землю, расплескав воду.

    — Ах ты, Господи, — запричитала Кэт рин, с трудом наклоняясь к нему. — Ох, напасть какая!

    — Оставь, тебе говорят! — Эрика резво подскочила к ней и подхватила ведро.

    — Эрика, что ты наделала, — закряхтела старуха, медленно разгибаясь. — Негодница, ты напугала меня! Разве можно так кричать? Я только-только набрала воды, а ты так завопила, что я подумала, будто в доме что-то случилось. Посмотри, я вся мокрая из-за тебя!

    — Кэт рин, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты сама не носила ведра, не рубила дрова и не таскала хворост из лесу? — не обращая внимания на ворчание старой няньки, строго проговорила Эрика. — Я сама наношу воды, если надо, а еще лучше — разбужу Брана, и он поможет тебе.

    Девушка споро подцепила ведро на веревку и, вращая скрипучий ворот, принялась его вытаскивать. Видно было, что это дело для нее привычное.

    — Ох, что ж это делается! Где ж это видано, чтобы благородные Перси вот так просто из колодца таскали воду, — запричитала Кэт рин, всплеснув руками.

    — Если ты знаешь другой способ достать воды, предложи его мне, — сквозь зубы проговорила Эрика, следя, чтобы ведро не перевернулось второй раз.

    Она уже начинала жалеть, что проснулась так рано. Кэт сегодня явно была настроена поворчать, а в такие дни ее не остановишь.

    — Да разве ж я об этом, — горько скривилась старуха. — Ты молодая леди высокого рода, да еще такая хорошенькая, если умыть… Тебе надобно сидеть у окошка да вышивать, поджидая богатого жениха, а ты, вся растрепанная, грязная, ведра носишь да камнями с мальчишками бросаешься!

    Эрика подхватила ведро и медленно двинулась в сторону кухни, бросив через плечо насмешливый взгляд.

    — Кэт, что на тебя нашло? — спросила она. — Ты решила научить меня хорошим манерам? Так кому они тут нужны! Крестьянам из деревни или нашим баранам на пастбище? Поверь, мне достаточно и отца Годвина, который замучил меня своими проповедями!

    — А все ж таки читать и писать ты теперь умеешь, — удовлетворенно произнесла Кэт рин, семеня за свой воспитанницей. — Не всякая богатая невеста может этим похвастаться! Вот появится у тебя жених, а ты ему…

    — Опять ты о своих женихах! Заладила: женихи, женихи! — с досадой воскликнула Эрика. — Нужны они мне! Я, может, замуж и вовсе не собираюсь.

    — Это ты сейчас так говоришь, — уверенно проскрипела старуха. — А вот придет время, подыщем тебе богатого да красивого англичанина…

    Эрика, выведенная из себя, с размаху поставила ведро на землю перед кухонными дверями.

    — Слушай, Кэт, — вырвалось у нее, — что-то я не верю, что ты сама обращала внимание на то, кем был твой Томас — англичанином или бедным шотландцем. Небось выходила по любви за него, а?

    В следующее мгновение девушка уже пожалела о своих словах. Лицо старой Кэт рин перекосилось, словно она съела кислую сливу, а из маленьких голубых глазок покатились слезы.

    — Кэт! Ну что ты, Кэт… Я не хотела, прости! — Эрика бросилась утирать слезы старой женщине своими чересчур длинными рукавами. — Господи, не нужно было напоминать тебе…

    — Ох, не смотри ты на меня, дуру старую, — закрываясь от нее руками, проговорила нянька. — Как вспомню своего Томми, так и плачу, совсем как ваш батюшка за матушкой. Его ругаю, а сама плачу.

    Девушка совсем расстроилась. Кэт нечасто плакала при ней, все больше бранила за какую-нибудь провинность, которых у нее бывало множество. А тут… Эрика почти силой усадила Кэтрин на ступеньку перед кухней.

    — Кэт, прости. Поплачь, может, тебе станет легче. — Она обняла няньку за плечи, и та понемногу стала успокаиваться.

    — Не будет мне уже легче, девочка, — грустно глядя вдаль своими выцветшими голубыми глазами, произнесла старуха. — Видно, только в могиле успокоюсь. Очень уж мы любили друг друга, Томми и я. Бывало, обнимет он меня вот так, да все горести куда-то и денутся. И никакого богатства мне не нужно было, в этом ты права… Но Бог дал, Бог и отнял…

    Старая нянька замолчала, пожевав беззубым ртом. Девушке самой стало так грустно, что захотелось плакать. «Очень уж мы любили друг друга…» Наверное, это так страшно — потерять любимого человека. Эрика крепко обняла ее. Кэтрин давно стала членом их семьи, ведь она нянчила сначала маленького сэра Родерика, а потом последовала за своим воспитанником в Тейндел, когда барон Генри Перси изгнал своего старшего сына из родового замка. Сколько Эрика помнила, нянька всегда была старой, сгорбленной и морщинистой, словно трухлявый пень на болоте.

    Трудно поверить, что когда-то и она была молодой… Муж Кэтрин погиб давным-давно, еще в битве при Бэннокберне, и с тех пор Кэт жила с ними.

    Эрика частенько просила Кэт рассказать о тех временах, и она охотно делилась своими воспоминаниями. Детьми они всегда с восхищением слушали эти рассказы, и Эрику всегда озноб пробирал, когда она думала об Уильяме Уоллесе и короле Брюсе, битве при Бэннокберне, о славной победе шотландцев… Лишь десять лет спустя молодой король Эдуард III в битве при Халидон-Хилле смог вернуть Англии власть над непокорной Шотландией. Эрика вздохнула. Это было так давно! Она еще даже не родилась. Все это невольно затрагивало в ее душе неведомые струны. Картины грандиозной битвы, шотландские шилтроны, грозно ощетинившиеся длинными копьями, проносились перед ее глазами, и волосы на голове вставали дыбом. Как, должно быть, страшно было этим простым людям, которые шли на закованных в латы рыцарей, навстречу своей смерти! Девушка знала, что там, при Бэннокберне, сражался ее дед-шотландец, но никто и никогда из домашних не заговаривал с ней на эту тему. Видимо, отцу не очень-то приятно было вспоминать о поражении соотечественников, в котором был отчасти повинен и его тесть.

    Эрика подумала о том, как удивительно сложилась ее судьба. Один ее дед — англичанин, знатный и надменный лорд Перси, королевский наместник. Второй — патриот, отдавший жизнь за свободу Шотландии, известный своим буйным нравом Томас Рэндолф, граф Мар, ближайший соратник короля Брюса.

    Именно за тайную женитьбу на его дочери лорд Перси и изгнал из дома своего сына Родерика. Отец… Когда-то ему прочили блестящее будущее — богатство, почет, слава… Сейчас он изгнанник, бедный и всеми забытый. Эрика почти не помнила свою мать — баронесса Эйлин Тейндел погибла вскоре после рождения дочери, и смерть ее была страшна… Отец запретил говорить об этом.

    Чего же больше в ней самой? С малых лет Эрика слушала шотландские сказки, почти каждый день видела пастухов-шотландцев в тяжелых черно-белых клетчатых пледах, которые пасли скот на крутых склонах Чевиотских гор. Их соседями были и шотландцы, и англичане. Частенько, когда она шалила, отец со вздохом говорил: «Это в тебе играет кровь старого Рэндолфа. Вот рыжий дьявол!» А Кэт, ругая свою воспитанницу за очередную проделку, всегда приговаривала: «Чертов английский характер!» Вот и думай, кто виноват…

    — Что мы можем знать о промысле Божьем? — неожиданно вновь заговорила старая Кэт рин, отвлекая Эрику от грустных мыслей о ее семье. — Когда твоя бабка, мать сэра Родерика, едва родив его, подхватила горячку, я как раз потеряла своего только что рожденного ребенка. И как можно было иначе истолковать эту случайность, что я, с полными грудями молока, брела по дороге, изнемогая от голода, а твой дед послал всех своих слуг рыскать по округе, чтобы найти кормилицу для своего наследника? Конечно, это было знамение Господне, когда они наткнулись на меня. Если бы не твой отец, который заменил мне мое дитя, я ожесточилась бы сердцем и что-нибудь с собой сделала. А так я поняла, что не все англичане злы и жестоки, среди них встречаются добрые люди. Все Перси хорошо со мной обращались. Я привязалась к вам и считаю вас своей семьей. Мне ничего больше не надо на старости лет.

    Смотрите так же:  Спор в современном мире

    — И все же я не понимаю… — задумчиво покачала головой девушка. — Если бы я только что похоронила своих близких и встретила тех, кто мог быть виноват в их гибели… Я бы отомстила!

    У нее непроизвольно сжались кулачки, в зеленых глазах вспыхнули гневные искорки. Кэт рин окинула ее взглядом.

    — Ты поймешь, Эрика, когда вырастешь. Не всегда месть приносит облегчение. Мстить людям лишь за то, что они англичане или шотландцы, не велит Господь. Судить о человеке надо не по той стране, в которой он живет, а по тому, какая у него душа… Все, пора приниматься за дело, — неожиданно, без всякого перехода заявила Кэт рин, поднимаясь со ступеньки и отряхивая платье. — А то так мы и до вечера не управимся.

    Эрика, недовольно скривившись, пошла за ней. Вот так всегда — только сядешь, как тебя вновь заставляют работать! Где уж тут помнить о своем знатном происхождении… Они давно уже были простыми небогатыми дворянами, у которых осталось только доброе имя, полуразрушенный замок, две коровы, четыре лошади, стадо гусей да два десятка овец.

    Минуту спустя она уже усердно таскала тяжелые ведра из колодца в кухню. Не очень-то она любила это занятие, да что поделаешь, когда из слуг в доме была только старая Кэт да толстая лентяйка Долли, которая наверняка до сих пор спит! Еще в замке было с десяток воинов, и отец раздал свой куцый надел земли им в аренду, надеясь хоть как-то прокормиться самому и не дать умереть с голоду своим людям. Но это мало помогало — урожаи были небольшими, и обитатели замка Тейндел были бедны как церковные мыши. Хорошо хоть, что они сейчас не голодали. Чума, поразившая Британию пять лет назад, выкосила добрую половину населения, так что теперь стало некому обрабатывать землю.

    Бристоль, Лондон и другие крупные города вымерли наполовину, графства Уилтшир, Дорсет, Пул, Девоншир практически обезлюдели… В Эдинбурге чума тоже собрала обильную людскую жатву — болезни все равно, англичанин ты или шотландец. Их спасло то, что жили они в малонаселенной местности. Эрика прекрасно помнила, как ворота замка Тейндел, как и всех окрестных замков, почти год были наглухо закрыты от всех. Тогда они едва не умерли с голоду — приходилось есть даже траву, но черная смерть остановилась у подножия Чевиотских гор, унеся с собой лишь жителей двух поселений в долине Тейна. Так что теперь ей приходилось выполнять почти всю работу по дому.

    Эрика вытерла ладонью пот со лба. Твердо пообещав себе убежать сегодня в лес, она поставила последнее ведро на пол. Кэтрин уже успела разжечь огонь и возилась у большой печи, собираясь стряпать.

    — Уф! Все, Кэт. Пойду-ка я разбужу этих лежебок, своих братцев, да погоню их собирать хворост.

    — Пойди, пойди, — согласилась старуха. — Пора бы уж.

    А не то приедет сэр Родерик, задаст им взбучку! Я уже растолкала Долли, она пошла доить коров, пока я приготовлю чего-нибудь поесть. Было бы неплохо, если бы Бран подстрелил какого-нибудь кролика.

    — Да я сама подстрелю тебе кролика, — самоуверенно заявила Эрика. — Из пращи я попадаю с пятидесяти шагов. Да и из лука бью гораздо лучше, чем Бранвен, и уж тем более Гил.

    Старая нянька осуждающе покачала головой, слушая ее похвальбу. Девушка направилась к выходу, затягивая в узел распустившиеся волосы и весело напевая что-то себе под нос.

    — Эй, барышня! Я вижу, ты опять намерилась убежать в лес на целый день? — строго окликнула ее Кэт рин. — И не думай! Помнишь, что отец тебе говорил? Ни в коем случае не выходить одной за стены замка. Девочка, помяни мое слово, в стране скоро опять начнется война. Шотландцы что-то уж больно резво шастают туда-сюда, так что не вздумай!

    Она погрозила девушке скрюченным пальцем, внимательно глядя на нее. Эрика равнодушно пожала плечами.

    — Кэт, не говори ерунды. В этой стране война начинается каждый вторник. А вот кролик на обед был бы как нельзя более кстати.

    — Не забудь лучше привести себя в порядок! — сурово приказала ей старая нянька. — Стрелять дичь — мужское дело. А ты расчешись да умойся. Помни о том, что я тебе сегодня говорила. Ты из рода Перси, а это ко многому обязывает.

    — Конечно, — мрачно буркнула себе под нос Эрика, закрывая дверь. — Что-то сегодня слишком много разговоров о моем происхождении. Скоро начну чувствовать себя просто принцессой!

    Хорошее настроение быстро улетучилось. Ничего, она все равно сегодня улизнет из замка, что бы ни говорила Кэт! Поднявшись на второй этаж, она бесцеремонно растолкала своих спящих братьев. Бранвен, как всегда, начал ругаться спросонья: мол, что это их подняли ни свет ни заря. Эрика только посмеивалась, стаскивая с парней общее одеяло из шкур, которым они укрывались. В конце концов Бран протер глаза и, недовольно бурча, стал шарить под лежанкой, ища свои сапоги. Гил молча принялся одеваться. Он вообще был робким и скромным юношей, что весьма огорчало отца. Если Бран в свои восемнадцать уже выглядел настоящим мужчиной, рослым и плечистым, то, глядя на Гилберта, едва ли можно было сказать, что он младше брата всего лишь на год. Худенький и болезненный, он казался подростком. Он не любил драться, предпочитая упражнениям на мечах и копьях игру на свирели. Правда, играл он божественно. Слушать его приходили из самых дальних деревень, приглашали играть на праздниках, и Гилберт по праву гордился своим умением.

    — Эй вы, лежебоки! — звонко крикнула она, поддразнивая братьев. — Мы с Кэтрин уже наносили воды, а печь топить нечем. Сколько можно спать? Разве настоящие рыцари могут допустить, чтобы леди сама таскала ведра? Ваш долг — помочь несчастной благородной даме, которая к тому же ваша сестра. — Эрика страдальчески закатила глаза, после чего быстро показала Брану язык. — Может, поэтому тебя и не принимают в рыцари.

    Рыжее наследство (Инна Ромич, 2014)

    Средневековая Шотландия. Прекрасные дикие горы, суровые замки из холодного камня… Эрика была счастлива – до того страшного дня, когда убили всю ее семью, а родовое гнездо сожгли. Причина бед – огромное наследство. Коварный родственник не остановится ни перед чем в погоне за богатством. Девушка вынуждена бежать, чтобы спасти свою жизнь. На нее началась настоящая охота. Кто придет ей на помощь? Возможно, благородный рыцарь, в которого она влюблена?

    Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рыжее наследство (Инна Ромич, 2014) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

    Монотонный скрип колодезного ворота, доносившийся со двора, безжалостно гнал последний утренний сон. Эрика привстала на лежанке, сонно протирая глаза. «Опять Кэт сама носит воду!» – с досадой подумала девушка, отбрасывая одеяло и становясь босыми ногами на пол.

    – Бр-р-р! – Она замотала головой, пытаясь проснуться.

    Густые рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, окутав девушку огненным облаком. Эрика быстро, не расчесывая, привычным движением свернула их в замысловатый узел и закрепила кусочком бечевки. Как обычно, прикосновение к холодному каменному полу полностью пробудило ее. Остатки сна развеялись как дым, и она, стуча зубами и подпрыгивая на одной ноге, начала быстро одеваться. Наступала осень, и в комнате по утрам становилось холодно.

    Конечно, нужно было застелить пол ковром или, на худой конец, циновками, но в замке Тейндел не было хозяйки, которая бы проследила за этим. Впрочем, не только за этим… Крыша давно прохудилась, и во время дождя на пол лило как из ведра, давно нужны были новая одежда и обувь. Отец не обращал внимания на подобные неудобства, а Кэтрин была слишком стара, чтобы справляться с хозяйством. Эрика и мальчики уже давно привыкли, что пол холоден, по комнатам гуляют сквозняки, а на кухне не всегда есть чем подкрепиться. Впрочем, она не знала другой жизни, да и не хотела ее. Ей нравилось жить так, как хочется: вставать спозаранку, помогать Кэтрин, потом убегать в лес или на соседние холмы, часами просиживая на вершине и глядя на заходящее солнце; бегать с соседскими мальчишками, упражняясь в бросании камней, или тренироваться в искусстве боя на мечах с отцом. Вряд ли кому из дочерей баронов доводилось пользоваться подобной свободой, и Эрика ничего не имела против такого времяпрепровождения. Бывало, дни напролет она гуляла в одиночестве, а в желудке не было ничего, кроме горсти овсяной каши, но она была по-настоящему счастлива.

    Однако бывали и другие времена – когда отец закрывался в своей комнате наверху с бутылкой можжевеловой настойки или парой кувшинов вина, и тогда счастье тут же куда-то улетучивалось. В эти дни все в Тейнделе ходили хмурые, не разговаривали друг с другом. Это началось не так давно – Эрика помнила времена, когда отец еще не пил, а больше внимания уделял им и хозяйству. Тогда они и жили лучше… Он сам занимался с ней, учил драться на коротких мечах. Он всегда хотел, чтобы она умела за себя постоять, и Эрика с восторгом училась воинскому делу. Правда, теперь вместо отца с ней частенько занимался кто-то из замковой стражи, чаще всего здоровяк Джош.

    При мысли об отце она помрачнела. Два дня назад он опять уехал «по делам» к соседу, хромому Вилли, и сегодня должен был вернуться. А это значило, что все в этот день получат взбучку, поскольку отец и Вилли наверняка крепко выпили накануне и у отца будет болеть голова. Следовало хоть как-то приготовиться к его приезду, чтобы он не мог придраться к чему-нибудь.

    Скрип колодезного ворота прекратился. Эрика, закатав широкие рукава, наскоро завязала тесемки на платье и выскочила из комнаты. Платье было ей велико и противно кололось шерстью, но другого не было. Из своих детских рубах она давно выросла, и Кэтрин пришлось вытащить из сундука старое домашнее платье Эйлин и кое-как перешить его.

    Сбежав в темноте по скрипучей лестнице, девушка толкнула тяжелую дверь и остановилась на пороге, щурясь от яркого света. Солнце уже взошло за горами, но еще не показалось – на востоке виднелась лишь лиловая полоска зари. Сизый туман стелился по земле, горы вдалеке были окутаны плотной пелериной синих и розоватых облаков. Замок стоял на возвышенности, со всех сторон окруженной темно-синими горами. Справа от крепостной стены начинался густой лес, и покрытые им холмы казались сейчас совершенно черными. Внизу начиналась узкая долина Тейна, несущего свои быстрые воды по ущелью на далекие равнины Нортумберленда. Сейчас узкая полоска реки сверкала в лучах восходящего солнца, как вынутый из ножен остро отточенный меч. Как обычно, Эрика на мгновение застыла, любуясь этой грозной дикой красотой. Вздохнув, она посмотрела туда, где светлел восход. Жаль, но вряд ли сегодня удастся ускользнуть из дома… А день обещает быть прекрасным.

    Зябко передернув плечами, она стала осматривать двор. Так и есть – у колодца виднелась сгорбленная старушечья фигура в черном платье.

    – Кэт! Кэ-эт! – закричала девушка что есть силы. – А ну поставь его!

    Старуха, которая с натугой поднимала полное ведро, от неожиданности выпустила его из рук, и оно с громким стуком упало на землю, расплескав воду.

    – Ах ты, Господи, – запричитала Кэтрин, с трудом наклоняясь к нему. – Ох, напасть какая!

    – Оставь, тебе говорят! – Эрика резво подскочила к ней и подхватила ведро.

    – Эрика, что ты наделала, – закряхтела старуха, медленно разгибаясь. – Негодница, ты напугала меня! Разве можно так кричать? Я только-только набрала воды, а ты так завопила, что я подумала, будто в доме что-то случилось. Посмотри, я вся мокрая из-за тебя!

    – Кэтрин, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты сама не носила ведра, не рубила дрова и не таскала хворост из лесу? – не обращая внимания на ворчание старой няньки, строго проговорила Эрика. – Я сама наношу воды, если надо, а еще лучше – разбужу Брана, и он поможет тебе.

    Девушка споро подцепила ведро на веревку и, вращая скрипучий ворот, принялась его вытаскивать. Видно было, что это дело для нее привычное.

    – Ох, что ж это делается! Где ж это видано, чтобы благородные Перси вот так просто из колодца таскали воду, – запричитала Кэтрин, всплеснув руками.

    – Если ты знаешь другой способ достать воды, предложи его мне, – сквозь зубы проговорила Эрика, следя, чтобы ведро не перевернулось второй раз.

    Она уже начинала жалеть, что проснулась так рано. Кэт сегодня явно была настроена поворчать, а в такие дни ее не остановишь.

    – Да разве ж я об этом, – горько скривилась старуха. – Ты молодая леди высокого рода, да еще такая хорошенькая, если умыть… Тебе надобно сидеть у окошка да вышивать, поджидая богатого жениха, а ты, вся растрепанная, грязная, ведра носишь да камнями с мальчишками бросаешься!

    Эрика подхватила ведро и медленно двинулась в сторону кухни, бросив через плечо насмешливый взгляд.

    – Кэт, что на тебя нашло? – спросила она. – Ты решила научить меня хорошим манерам? Так кому они тут нужны! Крестьянам из деревни или нашим баранам на пастбище? Поверь, мне достаточно и отца Годвина, который замучил меня своими проповедями!

    – А все ж таки читать и писать ты теперь умеешь, – удовлетворенно произнесла Кэтрин, семеня за свой воспитанницей. – Не всякая богатая невеста может этим похвастаться! Вот появится у тебя жених, а ты ему…

    – Опять ты о своих женихах! Заладила: женихи, женихи! – с досадой воскликнула Эрика. – Нужны они мне! Я, может, замуж и вовсе не собираюсь.

    – Это ты сейчас так говоришь, – уверенно проскрипела старуха. – А вот придет время, подыщем тебе богатого да красивого англичанина…

    Эрика, выведенная из себя, с размаху поставила ведро на землю перед кухонными дверями [6] .

    – Слушай, Кэт, – вырвалось у нее, – что-то я не верю, что ты сама обращала внимание на то, кем был твой Томас – англичанином или бедным шотландцем. Небось выходила по любви за него, а?

    В следующее мгновение девушка уже пожалела о своих словах. Лицо старой Кэтрин перекосилось, словно она съела кислую сливу, а из маленьких голубых глазок покатились слезы.

    – Кэт! Ну что ты, Кэт… Я не хотела, прости! – Эрика бросилась утирать слезы старой женщине своими чересчур длинными рукавами. – Господи, не нужно было напоминать тебе…

    – Ох, не смотри ты на меня, дуру старую, – закрываясь от нее руками, проговорила нянька. – Как вспомню своего Томми, так и плачу, совсем как ваш батюшка за матушкой. Его ругаю, а сама плачу.

    Девушка совсем расстроилась. Кэт нечасто плакала при ней, все больше бранила за какую-нибудь провинность, которых у нее бывало множество. А тут… Эрика почти силой усадила Кэтрин на ступеньку перед кухней.

    – Кэт, прости. Поплачь, может, тебе станет легче. – Она обняла няньку за плечи, и та понемногу стала успокаиваться.

    – Не будет мне уже легче, девочка, – грустно глядя вдаль своими выцветшими голубыми глазами, произнесла старуха. – Видно, только в могиле успокоюсь. Очень уж мы любили друг друга, Томми и я. Бывало, обнимет он меня вот так, да все горести куда-то и денутся. И никакого богатства мне не нужно было, в этом ты права… Но Бог дал, Бог и отнял…

    Старая нянька замолчала, пожевав беззубым ртом. Девушке самой стало так грустно, что захотелось плакать. «Очень уж мы любили друг друга…» Наверное, это так страшно – потерять любимого человека. Эрика крепко обняла ее. Кэтрин давно стала членом их семьи, ведь она нянчила сначала маленького сэра Родерика, а потом последовала за своим воспитанником в Тейндел, когда барон Генри Перси изгнал своего старшего сына из родового замка. Сколько Эрика помнила, нянька всегда была старой, сгорбленной и морщинистой, словно трухлявый пень на болоте. Трудно поверить, что когда-то и она была молодой… Муж Кэтрин погиб давным-давно, еще в битве при Бэннокберне [7] , и с тех пор Кэт жила с ними.

    Эрика частенько просила Кэт рассказать о тех временах, и она охотно делилась своими воспоминаниями. Детьми они всегда с восхищением слушали эти рассказы, и Эрику всегда озноб пробирал, когда она думала об Уильяме Уоллесе и короле Брюсе [8] , битве при Бэннокберне, о славной победе шотландцев… Лишь десять лет спустя молодой король Эдуард III в битве при Халидон-Хилле смог вернуть Англии власть над непокорной Шотландией. Эрика вздохнула. Это было так давно! Она еще даже не родилась. Все это невольно затрагивало в ее душе неведомые струны. Картины грандиозной битвы, шотландские шилтроны [9] , грозно ощетинившиеся длинными копьями, проносились перед ее глазами, и волосы на голове вставали дыбом. Как, должно быть, страшно было этим простым людям, которые шли на закованных в латы рыцарей, навстречу своей смерти! Девушка знала, что там, при Бэннокберне, сражался ее дед-шотландец, но никто и никогда из домашних не заговаривал с ней на эту тему. Видимо, отцу не очень-то приятно было вспоминать о поражении соотечественников, в котором был отчасти повинен и его тесть.

    Смотрите так же:  Ходатайство третьего лица в гражданском процессе образец

    Эрика подумала о том, как удивительно сложилась ее судьба. Один ее дед – англичанин, знатный и надменный лорд Перси, королевский наместник. Второй – патриот, отдавший жизнь за свободу Шотландии, известный своим буйным нравом Томас Рэндолф, граф Мар, ближайший соратник короля Брюса. Именно за тайную женитьбу на его дочери лорд Перси и изгнал из дома своего сына Родерика. Отец… Когда-то ему прочили блестящее будущее – богатство, почет, слава… Сейчас он изгнанник, бедный и всеми забытый. Эрика почти не помнила свою мать – баронесса Эйлин Тейндел погибла вскоре после рождения дочери, и смерть ее была страшна… Отец запретил говорить об этом.

    Чего же больше в ней самой? С малых лет Эрика слушала шотландские сказки, почти каждый день видела пастухов-шотландцев в тяжелых черно-белых клетчатых пледах, которые пасли скот на крутых склонах Чевиотских гор. Их соседями были и шотландцы, и англичане. Частенько, когда она шалила, отец со вздохом говорил: «Это в тебе играет кровь старого Рэндолфа. Вот рыжий дьявол!» А Кэт, ругая свою воспитанницу за очередную проделку, всегда приговаривала: «Чертов английский характер!» Вот и думай, кто виноват…

    – Что мы можем знать о промысле Божьем? – неожиданно вновь заговорила старая Кэтрин, отвлекая Эрику от грустных мыслей о ее семье. – Когда твоя бабка, мать сэра Родерика, едва родив его, подхватила горячку, я как раз потеряла своего только что рожденного ребенка. И как можно было иначе истолковать эту случайность, что я, с полными грудями молока, брела по дороге, изнемогая от голода, а твой дед послал всех своих слуг рыскать по округе, чтобы найти кормилицу для своего наследника? Конечно, это было знамение Господне, когда они наткнулись на меня. Если бы не твой отец, который заменил мне мое дитя, я ожесточилась бы сердцем и что-нибудь с собой сделала. А так я поняла, что не все англичане злы и жестоки, среди них встречаются добрые люди. Все Перси хорошо со мной обращались. Я привязалась к вам и считаю вас своей семьей. Мне ничего больше не надо на старости лет.

    – И все же я не понимаю… – задумчиво покачала головой девушка. – Если бы я только что похоронила своих близких и встретила тех, кто мог быть виноват в их гибели… Я бы отомстила!

    У нее непроизвольно сжались кулачки, в зеленых глазах вспыхнули гневные искорки.

    Кэтрин окинула ее взглядом.

    – Ты поймешь, Эрика, когда вырастешь. Не всегда месть приносит облегчение. Мстить людям лишь за то, что они англичане или шотландцы, не велит Господь. Судить о человеке надо не по той стране, в которой он живет, а по тому, какая у него душа… Все, пора приниматься за дело, – неожиданно, без всякого перехода заявила Кэтрин, поднимаясь со ступеньки и отряхивая платье. – А то так мы и до вечера не управимся.

    Эрика, недовольно скривившись, пошла за ней. Вот так всегда – только сядешь, как тебя вновь заставляют работать! Где уж тут помнить о своем знатном происхождении… Они давно уже были простыми небогатыми дворянами, у которых осталось только доброе имя, полуразрушенный замок, две коровы, четыре лошади, стадо гусей да два десятка овец.

    Минуту спустя она уже усердно таскала тяжелые ведра из колодца в кухню. Не очень-то она любила это занятие, да что поделаешь, когда из слуг в доме была только старая Кэт да толстая лентяйка Долли, которая наверняка до сих пор спит! Еще в замке было с десяток воинов, и отец раздал свой куцый надел земли им в аренду, надеясь хоть как-то прокормиться самому и не дать умереть с голоду своим людям. Но это мало помогало – урожаи были небольшими, и обитатели замка Тейндел были бедны как церковные мыши. Хорошо хоть, что они сейчас не голодали. Чума, поразившая Британию пять лет назад, выкосила добрую половину населения, так что теперь стало некому обрабатывать землю. Бристоль, Лондон и другие крупные города вымерли наполовину, графства Уилтшир, Дорсет, Пул, Девоншир практически обезлюдели… В Эдинбурге чума тоже собрала обильную людскую жатву – болезни все равно, англичанин ты или шотландец. Их спасло то, что жили они в малонаселенной местности. Эрика прекрасно помнила, как ворота замка Тейндел, как и всех окрестных замков, почти год были наглухо закрыты от всех. Тогда они едва не умерли с голоду – приходилось есть даже траву, но черная смерть остановилась у подножия Чевиотских гор, унеся с собой лишь жителей двух поселений в долине Тейна. Так что теперь ей приходилось выполнять почти всю работу по дому.

    Эрика вытерла ладонью пот со лба. Твердо пообещав себе убежать сегодня в лес, она поставила последнее ведро на пол. Кэтрин уже успела разжечь огонь и возилась у большой печи, собираясь стряпать.

    – Уф! Все, Кэт. Пойду-ка я разбужу этих лежебок, своих братцев, да погоню их собирать хворост.

    – Пойди, пойди, – согласилась старуха. – Пора бы уж. А не то приедет сэр Родерик, задаст им взбучку! Я уже растолкала Долли, она пошла доить коров, пока я приготовлю чего-нибудь поесть. Было бы неплохо, если бы Бран подстрелил какого-нибудь кролика.

    – Да я сама подстрелю тебе кролика, – самоуверенно заявила Эрика. – Из пращи я попадаю с пятидесяти шагов. Да и из лука бью гораздо лучше, чем Бранвен, и уж тем более Гил.

    Старая нянька осуждающе покачала головой, слушая ее похвальбу. Девушка направилась к выходу, затягивая в узел распустившиеся волосы и весело напевая что-то себе под нос.

    – Эй, барышня! Я вижу, ты опять намерилась убежать в лес на целый день? – строго окликнула ее Кэтрин. – И не думай! Помнишь, что отец тебе говорил? Ни в коем случае не выходить одной за стены замка. Девочка, помяни мое слово, в стране скоро опять начнется война. Шотландцы что-то уж больно резво шастают туда-сюда, так что не вздумай!

    Она погрозила девушке скрюченным пальцем, внимательно глядя на нее. Эрика равнодушно пожала плечами.

    – Кэт, не говори ерунды. В этой стране война начинается каждый вторник. А вот кролик на обед был бы как нельзя более кстати.

    – Не забудь лучше привести себя в порядок! – сурово приказала ей старая нянька. – Стрелять дичь – мужское дело. А ты расчешись да умойся. Помни о том, что я тебе сегодня говорила. Ты из рода Перси, а это ко многому обязывает.

    – Конечно, – мрачно буркнула себе под нос Эрика, закрывая дверь. – Что-то сегодня слишком много разговоров о моем происхождении. Скоро начну чувствовать себя просто принцессой!

    Хорошее настроение быстро улетучилось. Ничего, она все равно сегодня улизнет из замка, что бы ни говорила Кэт! Поднявшись на второй этаж, она бесцеремонно растолкала своих спящих братьев. Бранвен, как всегда, начал ругаться спросонья: мол, что это их подняли ни свет ни заря. Эрика только посмеивалась, стаскивая с парней общее одеяло из шкур, которым они укрывались. В конце концов Бран протер глаза и, недовольно бурча, стал шарить под лежанкой, ища свои сапоги. Гил молча принялся одеваться. Он вообще был робким и скромным юношей, что весьма огорчало отца. Если Бран в свои восемнадцать уже выглядел настоящим мужчиной, рослым и плечистым, то, глядя на Гилберта, едва ли можно было сказать, что он младше брата всего лишь на год. Худенький и болезненный, он казался подростком. Он не любил драться, предпочитая упражнениям на мечах и копьях игру на свирели. Правда, играл он божественно. Слушать его приходили из самых дальних деревень, приглашали играть на праздниках, и Гилберт по праву гордился своим умением.

    – Эй вы, лежебоки! – звонко крикнула она, поддразнивая братьев. – Мы с Кэтрин уже наносили воды, а печь топить нечем. Сколько можно спать? Разве настоящие рыцари могут допустить, чтобы леди сама таскала ведра? Ваш долг – помочь несчастной благородной даме, которая к тому же ваша сестра. – Эрика страдальчески закатила глаза, после чего быстро показала Брану язык. – Может, поэтому тебя и не принимают в рыцари?

    Последняя шпилька предназначалась старшему брату. Бран, уже давно мечтавший о посвящении в высшее воинское сословие, возмущенно запустил в нее подушкой. Она ловко увернулась от тяжелого шерстяного валика, скорчив еще одну забавную рожицу. Мгновенно вытащив из кармана заранее припасенную шишку, Эрика метко запустила ее, попав Бранвену прямо в нос. Не дожидаясь, пока тот окончательно проснется и устроит ей настоящую взбучку, она стремглав выбежала из комнаты, заливаясь хохотом.

    Подобные шутливые стычки происходили между ними каждый день. Она всегда находила повод подтрунить над слишком серьезным, по ее мнению, Браном, или разыграть доверчивого Гилберта. Они в Тейнделе жили дружно, хотя их семью и нельзя было, наверное, назвать нормальной.

    После смерти матери отец с самого детства учил ее защищаться, и воспитание Эрики едва ли отличалось от воспитания мальчиков. Наоборот, она пользовалась еще большей свободой, поскольку была самым непоседливым ребенком из троих. Именно она, а не Бранвен становилась заводилой во всех детских шалостях, которые они затевали. Частенько Кэт, извлекая ревущую троицу из какого-нибудь совершенно невероятного места, лишь беспомощно всплескивала руками: как такое могло прийти в голову нормальному ребенку, для нее оставалось загадкой. Сперва братьям сильно доставалось за то, что они втягивают маленькую сестричку в свои приключения, но очень скоро сэр Родерик разобрался, кто является инициатором всех безобразий. Однако Эрика, несмотря на строжайшие запреты, продолжала свои выходки. Непоседа, она просто не могла справиться с собой! Возможно, будь рядом мать, она смогла бы повлиять на нее, а так… Предоставленная самой себе, девочка целыми днями бродила по замку, не зная, чем себя занять, и это выливалось в бесконечные проделки и проказы. Сколько раз после очередного наказания на залитой слезами подушке она обещала себе, что больше не станет огорчать отца и Кэт! Но на следующее утро все повторялось снова.

    Вот и сейчас Эрика собиралась нарушить запрет няньки и отправиться в лес. Сколько можно! Она работала целое утро. Пусть теперь Бран и Гил помогают старой Кэтрин. А она вовсе не хочет сидеть в замке в такой прекрасный день, тем более что мысль о кролике не давала ей покоя. Дымящееся жаркое тут же предстало перед ее глазами, так что девушка даже облизнулась. Она принесет домой дичь, что бы там ни говорила Кэт!

    Эрика спокойно управлялась с луком и охотничьим ножом, немного умела фехтовать легким одноручным мечом, но любимым ее оружием была праща. Для того чтобы натянуть тетиву и держать удар меча, нужны сильные руки, а она была достаточно хрупкой девушкой. Эрика усмехнулась, вспоминая, как в детстве она заливалась слезами оттого, что была самой маленькой. Ничего, сейчас ей это даже нравилось. Она может проскользнуть в самую узкую расселину, легко удержаться на тоненькой ветке, да и прыгать по камням так удобнее. Чтобы управляться с пращой, сила вовсе не нужна. Необходима лишь меткость, а с этим у нее все в порядке. Она могла попасть со ста ярдов в маленькое дикое яблоко и частенько выигрывала деревенские состязания лучников у взрослых стрелков.

    Вихрем ворвавшись к себе в комнату, она схватила свою маленькую пращу и сунула за пазуху. Следовало поторопиться, пока братья не спустились вниз. Легко сбежав по ступенькам, девушка осторожно высунулась за дверь. Во дворе никого не было: видимо, Кэт возится в кухне, а Долли в коровнике. Подле ворот дремал Пегий Пит, укутанный в свой неизменный пастушеский черно-белый плед, доставшийся ему в незапамятные времена от некого шотландца. Пит страдал ревматизмом, и этот пушистый подарок был ему как нельзя более кстати.

    Девушка прислушалась. Из-под пледа доносился громкий храп. Собственно, солнце уже давно взошло, время мирное, на стене стоял еще один стражник, так что старику вполне простительно было задремать. Отец, уезжая, взял с собой несколько человек вместе с Джошем, начальником стражи, и оставшиеся в замке пользовались временным отсутствием начальства, для того чтобы как следует отоспаться.

    Эрика потуже завязала поясок платья и засунула поглубже в карман кусок вчерашней лепешки, которую успела незаметно стянуть на кухне. Быстро пробежав двор, она с трудом отперла калитку возле ворот и, стараясь не разбудить Пита, потянула створку на себя. Тяжелая калитка из дубовых досок противно заскрипела, и стражник недовольно забурчал во сне, пожевав губами. Его смешная полуседая борода, за которую он, собственно, и получил свое прозвище, угрожающе встопорщилась, словно иглы на спине сердитого ежа.

    – Тоже мне, страж! – весело прошептала Эрика, проскальзывая, как угорь, в образовавшуюся щель. – Хоть весь замок из-под носа вынесут, он и не заметит.

    За крепостной стеной в ноздри ей ударил запах свежескошенной травы, принесенный ветром с холмов. Рыжие волосы девушки разметались по плечам, и ветер подхватил эту яркую игрушку, будто забавляясь с ней.

    Как всегда, когда ей удавалось попасть на холмы, сердце Эрики переполнилось невыразимым счастьем. Она едва сдержалась, чтобы не запеть во весь голос какую-нибудь разудалую песню. Бросив беглый взгляд назад, она побежала вниз по высохшей колючей траве прямо в долину. Замок Тейндел стоял на довольно высоком холме, занимавшем главенствующее положение и закрывавшем выход из долины у верховьев Тейна. Поэтому вид отсюда открывался восхитительный. Вся долина, узкая, словно изогнутый охотничий нож, была видна как на ладони. Где-то далеко внизу виднелась кучка землянок и домишек из дерна, напоминавших отсюда, сверху, маленькие ульи. Из труб поднимались редкие столбы дыма, возвещавшие о том, что хозяйки готовят обед.

    Солнце уже взошло, и его нежаркие лучи приятно согревали. Эрика, весело размахивая сорванной веткой, перепрыгивала с камня на камень, стараясь, чтобы нога не попала в расселину. На этом склоне можно было запросто сломать ногу, но здесь был самый короткий спуск в долину, где начинался лес, и если она хотела успеть вернуться домой к обеду, следовало торопиться.

    Внезапно ее внимание привлекли несколько темных точек, двигавшихся внизу. Всадники! Кто-то ехал по направлению к Тейнделу. Спрятавшись за большим валуном, Эрика прищурилась, пытаясь разглядеть седоков. В следующую секунду у нее вырвался разочарованный вздох. Так и есть – это отец! И Джош с ним, и двое других ребят, которых он брал с собой.

    – Ну почему ты так рано вернулся… – расстроенно прошептала девушка.

    Теперь не до прогулки. Отец ни за что не позволит ей выйти из замка самой. Интересно, что случилось? Ведь он предупредил, что вернется не раньше завтрашнего полудня.

    – Пойду-ка я предупрежу Кэт, – сама себе сказала Эрика.

    Она змеей скользнула на едва заметную тропинку. Целый поток мелких камешков устремился вниз, но она не обратила на это внимания. Надо немедленно возвращаться, иначе не миновать серьезной взбучки.

    Маленькая процессия въехала во двор, и к ним тут же бросились немногочисленные обитатели Тейндела. Эрика подскочила к отцу и взялась за поводья его коня, опередив Бранвена.

    – Привет, па! Почему ты так рано вернулся?

    Она так и приплясывала от любопытства. Сэр Родерик улыбнулся. «Слава богу, он выглядит довольным и совершенно трезв», – с радостью подумала девушка.

    – Мы рады вашему возвращению, барон. – Вперед степенно шагнул отец Годвин, бросив на девушку укоризненный взгляд.

    Впрочем, было заметно, что и он тоже жаждет узнать новости, и только строгое воспитание удерживает его в рамках благопристойности. Жизнь в Тейнделе была не так богата событиями, поэтому новостей ожидали с нетерпением и обсуждали еще долгое время. Все жители маленького замка окружили барона и его спутников, радостно галдя.

    – Па, ты привез мне новую свирель?

    – Как там те несушки, о которых я спрашивала? Вилли согласился обменять на них наших трех кур?

    – Да тише вы! – шутливо прикрикнул сэр Родерик, соскакивая на землю. – За вашим гвалтом я не слышу собственного голоса!

    Барон обвел всех смеющимся взглядом. Да уж, таким мрачноватого владельца Тейндела давно не видели. Он явно был в хорошем расположении духа.

    – Ну, говори же, па! – взвыла Эрика.

    – Конечно, тебе нужно знать быстрее всех! – сэр Родерик потрепал дочь по рыжей шевелюре. – Ну ладно уж, скажу сейчас. Дело такое. Когда мы приехали в Эйс-хаус, у нашего соседа Вилли как раз гостил шотландец из Сноттона. Знаете, Вилли, как и мы, водит с некоторыми из них дружбу. И он шепнул нам на ушко, что в Хоике нынче собирается огромная ярмарка, какой не было уже почитай лет пять. И еще этот парень сказал, что там ожидается большой спрос на овес. Вот я и решил, что для нас это хороший шанс поправить положение. Овес-то уродил в этом году как никогда. А раз цена будет там повыше, то повезем-ка мы его в Шотландию…

    Он выразительно обвел взглядом прохудившуюся крышу и покосившиеся надворные постройки замка.

    – Ур-р-ра! – громко завопила Эрика. – Па, ты молодец! Да здравствует ярмарка!

    Пегий Пит заткнул одно ухо, присев в комическом ужасе. Это сообщение вызвало бурю восторга. Женщины ахали и охали, глуховатая Кэт дергала Долли за рукав, требуя, чтобы говорили громче, Бран и Гилберт норовили оттянуть отца в сторону… Маленький лысый отец Годвин суетился вокруг, благословляя удачное решение и норовя выведать подробности.

    Смотрите так же:  Пособие по уходу за ребенком 2012 году

    У Эрики даже дух захватило от этих слов. Нет, это положительно чудесная новость!

    Чувствуя, как колотится сердце, она ухватила отца за пояс и срывающимся голосом спросила:

    – Па, и ты возьмешь меня… то есть нас с собой?

    В ее зеленых глазах застыла такая отчаянная мольба, что отец не выдержал и рассмеялся.

    – Э-э, девочка, ты совсем зачахла тут без развлечений, – весело сказал он. – Конечно, я вас возьму – и тебя, и Брана, и Гилберта.

    – Глупость это и больше ничего, – вдруг решительно заявила Кэтрин, поджав тонкие губы. – Сами знаете, что это опасно.

    Сэр Родерик мгновенно помрачнел.

    – Молчи, Кэт! – прикрикнул он на няньку. – Нам нужно продать этот чертов овес, а здесь за него не дадут такую цену. Нам нужны деньги, черт побери! Брану, да и Гилберту надо купить снаряжение, замок рушится на глазах… Поэтому придется рискнуть. Я думаю, никто нас не прогонит из Хоика. Многие англичане с границы ездят туда каждый год, и ничего – все в выгоде. Чего нам бояться?

    Эрика согласно кивала вместе со всеми, но про себя подумала, что, если бы им ничего не угрожало по ту сторону границы, они бы уже давно ездили в Хоик каждый год.

    – А я говорю, что не надо бы ехать… – гнула свое старуха.

    «Вряд ли Кэт удастся переубедить отца. Он упрям не меньше, чем она», – решила девушка. Что ж, пусть они тут препираются. А у нее есть дела поважнее. И, воспользовавшись всеобщей суматохой, Эрика тихонько улизнула в жилую башню.

    Она быстро поднялась к себе наверх, в маленькую спаленку. Когда-то Эрика делила эту комнату со старой Кэтрин. Потом, когда ей исполнилось тринадцать лет, по распоряжению отца Кэт переселилась вниз, в каморку под лестницей. Дочь становилась взрослой леди, которой надлежало иметь собственную комнату, и старой няньке не приходилось больше подниматься наверх по шаткой лестнице…

    Войдя, девушка распахнула единственное окошко, которое было в комнате. Она любила свежий воздух и поддерживала чистоту и порядок. Эрика гордилась своим жилищем. Пусть оно небольшое и мебели в нем – одна лежанка да старый рассохшийся сундук, но все здесь она сделала сама.

    Девушка обошла комнату, привычно касаясь рукой знакомых с детства вещей. Лежанка застелена старым пледом, принадлежавшим когда-то матери… Вот потертая рукопись Священного Писания, которую подарил ей отец и по которой отец Годвин учил ее читать. Маленький детский лук, сделанный для нее Браном, свеча в деревянном подсвечнике…

    На стенах комнаты висели пучки целебных трав, которые она собирала вместе с Кэтрин и отцом Годвином. Вереск, касатик, можжевельник… А вот трава Девы Марии – бархатцы [10] . Ромашка, снимающая боли в желудке, зверобой – трава, лечащая все болезни, полынь – для того, чтобы отпугивать мышей и насекомых. Сколько раз они выручали ее! В замке не было лекаря, а молитвы святого отца не всегда действовали. Некоторые из трав, как утверждала Кэтрин (и что яростно опровергал отец Годвин), были волшебными. Вот, например, золотистая веточка омелы, которую Эрика сбила камнем с огромного дуба и успела подхватить в подол до того, как та коснулась земли. По поверьям, сорванная таким образом омела оберегает от злых духов, преграждая им путь в жилище и охраняя человеческий сон. Эрика повесила ее над дверью. А над самым изголовьем красуется пучок сухого красноватого вереска – ее талисман. За зиму вереск совсем высох, порыжел, став похожим на ее волосы. Пора собирать новые цветы. Холмы вокруг замка уже покрылись цветущим розовато-лиловым вереском. Это так красиво! Надо будет обновить его, когда они вернутся с ярмарки.

    От мысли о ярмарке кровь прилила к ее щекам. Ярмарка! О великий Боже, они никогда не бывали на больших праздниках! Сэр Родерик не возил своих детей никуда дальше соседского замка. Он всегда боялся за них, особенно за дочь. Эрика знала почему, но все же… Было обидно сидеть дома на Пасху, и Рождество, и Пятидесятницу, и на все остальные праздники, выбираясь только в маленькую церковь в долине да на деревенское веселье.

    И вот они наконец-то едут на настоящую ярмарку. Это так весело, наверное! Эрика вскочила и закружилась по комнате от избытка чувств. Интересно, что же там будет? Наверняка музыка, танцы, множество вкусных вещей… Будет много народу, и она сможет поглазеть на знатных дам в их пышных красивых платьях. Конечно, устроители ярмарки позаботятся о состязаниях бойцов и стрелков из лука. Ни одна ярмарка не обходится без этого! Ей бы так хотелось посмотреть на настоящие большие турниры, а не на жалкие соревнования с участием трех человек, проходящие в деревне. О, может быть, ей и самой удастся поучаствовать в них? Она ведь метко стреляет!

    Воодушевленная Эрика заметалась по комнате, не зная, за что хвататься. Нужно собрать вещи. Взять пращу, лук и… Неожиданно она споткнулась, пораженная одной мыслью. Словно ей на голову вылили кувшин холодной воды. Не слишком ли она замечталась? Собрать вещи… Какие вещи? Что она наденет на ярмарку?!

    Девушка в растерянности опустилась на лежанку. Что же делать? Ведь ей совершенно не в чем ехать. Но ей просто необходимо хорошо выглядеть – ведь это ее первый выезд в свет! Ей так хотелось покрасоваться на ярмарке перед другими людьми в новой яркой одежде, может быть, даже потанцевать… Почему-то ей вдруг показалось это очень важным. Эрика почувствовала, как слезы обиды закипают где-то в горле, готовые пролиться на ее старое, страшное, все в заплатках платье. Повесив голову, она некоторое время сидела неподвижно. Конечно, она может ходить в Хоике так, как ходит дома, ведь там ее никто не знает…

    Неведомое до сих пор чувство гордости за свою семью взыграло в ней. Она не появится на празднике, как какая-нибудь замарашка. Надо что-нибудь срочно придумать.

    – Ты Перси! – тихо сказала она себе. Слова прозвучали странно в пустой комнате, где ее некому было слушать, но стало немного легче.

    – И Рэндолф, – немного подумав, добавила Эрика. – А это ко многому обязывает.

    Вот так-то лучше. Решительно подойдя к сундуку, она одним движением смела с него покрывало и отбросила тяжелую крышку. Из темных недр сундука пахнуло травами и запахом чистой беленой холстины. Когда-то, когда она была совсем маленькой, этот сундук казался Эрике настоящим средоточием сокровищ… Увы, теперь она слишком хорошо знала, что ничего сколько-нибудь ценного там нет. Все подходящие старые платья матери уже давно были проданы или перешиты на нее, а новых вещей в нем не появлялось уже очень давно. Они были так бедны, что впору было завидовать церковным мышам.

    У девушки возникла мысль: в Хоике нельзя показывать свою бедность, потому что никто ничего не станет покупать у бедняков по высокой цене. Зачем предлагать оборванцам хорошую цену, если они и так продадут свой овес, лишь бы заработать копейку?

    Девушка принялась с остервенением рыться в сундуке, выбрасывая оттуда старые, никому не нужные вещи. Теплая накидка из овечьей шкуры, высокие вязаные носки, шапка-колпак, в которой она ходила зимой. Старый, но хорошо сохранившийся плед в красно-зеленую клетку. Не то, все не то. Ничего не подходит! Беленое полотно, холстина… На простую одежку, в которой ходили крестьянки, они годились. Девушка на секунду задумалась, но потом также отшвырнула их. Нет, только не это! Если она появится на празднике одетая, как простая крестьянка из долины, над ней все станут потешаться! А вдруг там, на ярмарке, они встретят кого-нибудь из своих шотландских родственников? Конечно, они давно уже не общались, но кто-нибудь из Рэндолфов и Дугласов запросто может узнать отца. И как она предстанет перед ними в таком виде? Эта мысль привела ее в ярость, и Эрика с еще большим ожесточением стала рыться в сундуке.

    Через некоторое время показалось деревянное дно сундука, а ничего стоящего она так и не нашла. Обессиленная и вконец расстроенная, Эрика уселась прямо на кучу тряпья и заплакала. Она вытирала мокрое лицо колючим рукавом, но слезы лились у нее из глаз потоком, и остановить их не было никакой возможности. Девушка чувствовала себя несправедливо обиженной, обделенной. Почему, ну почему у нее нет нового платья? Даже вертихвостка Энни, дочь старосты деревни, и та одевается лучше, чем она! На прошлое Рождество она щеголяла в новеньком платье и желтых сапожках, и было очень обидно…

    Она знала, что в деревне их зовут «знатными голодранцами» – недаром она все детство провела среди деревенских мальчишек и девчонок. Но кто же виноват, что все так получилось? Девушка зло вытерла слезы. Ну и пусть. Она просто никуда не поедет. Обхватив руками колени, она застыла, искренне предаваясь своему горю.

    Снаружи послышались медленные шаркающие шаги, потом в дверь постучали.

    Кэтрин, не дожидаясь приглашения, отворила дверь и зашла в комнату.

    – Я так и знала, что ты здесь. Заставила меня подниматься…

    Старуха только всплеснула руками, оглядывая разгром в комнате своей воспитанницы.

    – О Господи! Девочка, что тут произошло? И чего это ты ревешь в три ручья?

    Эрика молча шмыгнула носом, не меняя положения. Кэт, семеня своими слабыми ногами, подошла и наклонилась над ней. Проницательно посмотрев на Эрику, она только покачала головой.

    – Кажется, я знаю, что случилось. Ох-хо-хо… – старуха вздохнула и присела на лавку, стоящую возле разоренного сундука.

    – Да! – не выдержала Эрика. – Конечно, знаешь! Мне совсем, совсем нечего надеть туда, на эту ярмарку в Хоик! И поэтому я не поеду!

    Она опять громко шмыгнула носом.

    – Ну, это мы еще посмотрим, – рассудительно сказала Кэтрин, гладя ее по голове. – Может, вообще никто туда не поедет.

    – То есть как это – никто не поедет? – возмутилась Эрика. Слезы ее мгновенно высохли, и она теперь гневно взирала на свою няньку.

    – Я считаю, что нельзя вам туда выбираться. Опасно это. Не дело затеял сэр Родерик, – проговорила та, недовольно поджав губы. – Дуглас недаром грозился, что изведет ваш род. Разве можно идти в самые лапы к шотландцам, когда так неспокойно вокруг?

    – Да ты что?! – выкрикнула девушка. – Кто нас там тронет? У нас в соседях сплошные шотландцы, мою мать звали Эйлин Рэндолф, ты забыла, что ли? Да мы в кровном родстве с ними, – она просто захлебнулась от возмущения. – Дуглас, ха! Очень страшно! Да он уже все забыл давно… Тоже выдумала. Ты просто трусиха, Кэт.

    Старая женщина покачала головой, грустно глядя на разбушевавшуюся Эрику.

    – Нет, девочка. Может, я и трусиха, но Уильям Дуглас не из тех, кто может забыть свою клятву. Попомни мои слова, англичане еще наплачутся от его дел. Для шотландца нет ничего важнее кровной мести. И я боюсь, как бы не случилось беды… Ну да я вижу, что вас с отцом не переубедишь. Тот тоже заладил: «Поедем, что бы ни случилось».

    – Что может случиться хуже, чем сейчас! – запальчиво возразила ей Эрика. – Посмотри на нас! Мы забились в эту нору, прячемся от всех! Скоро этот старый разваливающийся замок упадет нам на голову, и никто не вспомнит о лорде Тейндела. Пожалуйста, Кэтрин, не надо отговаривать отца! – девушка с мольбой сложила руки и прижала их к груди.

    Старуха задумчиво пожевала губами, прикрыв веки.

    – Хотя, если подумать, ты права, – медленно сказала она. – Нечего вам, молодым, тут сидеть. Может, на том празднике тебе и жениха подыщем…

    Эрика нервно расхохоталась.

    – У тебя одно на уме! Да, конечно, подыщем. Там как раз найдется любитель огородных пугал, и я ему понравлюсь. Кэт, сколько раз я говорила тебе: я не хочу замуж!

    – А мы сейчас посмотрим, что можно придумать, – словно не слыша ее последних слов, нянька с удивительным проворством поднялась с лавки. – Ну-ка, поглядим…

    Она стала рыться в куче вещей, в беспорядке разбросанных на полу, что-то удовлетворенно бормоча себе под нос. Нашла и сунула Эрике в руки деревянный гребешок.

    – Причешись и жди меня здесь! – приказала она. – Я скоро вернусь.

    Старуха быстро вышла из комнаты, так что Эрика даже не успела спросить ее, куда это она направляется. Девушка с усмешкой подумала, что ее старая нянька, когда захочет, может быть очень быстрой, и ни глухота, ни ревматизм не досаждают ей.

    Умывшись над оловянным тазом, Эрика принялась заплетать косы. Она не очень-то любила такое занятие, потому что это было сущим мучением. Тщательно разделив пушистые непослушные пряди, она принялась с ожесточением раздирать их, выбирая репьи и колючки. Вот же послал Господь наказание! Волосы были главной проблемой Эрики. Мало того что рыжие, из-за чего все окрестные мальчишки дразнили ее фейри, так еще и вьются, как плющ на изгороди. Стоило какому-нибудь легонькому ветерку подуть на них, – и густая легкая шевелюра превращалась в непролазные дебри. Чертыхаясь про себя, Эрика заплела две толстые косы и закрепила их потрепанными ленточками, давно потерявшими цвет.

    – Ну вот, теперь хорошо! – раздался у нее за спиной скрипучий голос няньки.

    – Кэтрин! – Эрика обернулась. – Где ты была?

    Старуха появилась у нее за спиной словно по волшебству – Эрика даже не слышала, как та вошла. Вид у нее был немного загадочный. Кряхтя, Кэтрин наклонилась, подняла с пола яркий плед и приложила его к девушке. Окинув критическим взглядом ее маленькую фигурку, она удовлетворенно кивнула.

    – Я вот что думаю, – задумчиво протянула нянька, – ежели из него пошить пышную клетчатую юбку, а сверху на рубаху надеть безрукавку на шнуровке, то ты будешь выглядеть не хуже, чем любая шотландская леди на этом празднике. А может, и лучше, – подумав, добавила она.

    Эрика сначала удивленно подняла брови, но потом лицо ее просияло.

    – Кэт! Какая ты умница, я тебя люблю!

    Она закружилась по комнате в каком-то диком танце, схватив в охапку тяжелый плед. Она поедет на ярмарку! Конечно! Как же ей самой не пришло в голову, что она может одеться как леди с гор? Ведь в ней равная половина и английской, и шотландской крови. Ну и что с того, что на ней шотландский костюм? Она может заявить, что оделась так просто из приличия, ведь она едет к своим родственникам.

    Старая Кэтрин смотрела на нее с каким-то странным выражением, словно прикидывая что-то. Наконец она решилась.

    – А ну-ка, вертихвостка, иди сюда, – позвала она Эрику. – Погляди, что я принесла тебе.

    Нянька развернула какую-то тряпицу и извлекла на свет странный продолговатый предмет. Он тускло блеснул на солнце, и у изумленной Эрики вырвался радостный возглас.

    – Зеркало! Откуда оно у тебя?!

    Она мигом подскочила к няньке, разом забыв обо всем. Ее распирало от любопытства. Это действительно было самое настоящее зеркало – полированное до блеска серебро, оправленное в резную деревянную раму. Как же оно попало к Кэт?

    – Держи! – Кэтрин решительно протянула ей свое сокровище. – Это зеркало принадлежало твоей матери. Отец подарил ей его еще до свадьбы, когда мог позволить себе такие подарки… – она невесело усмехнулась. – Теперь оно твое. Я нашла его в комнате Эйлин, после того как… Держи. Я боялась, что ты испортишь эту дорогую вещь, поэтому держала у себя. Но почему-то мне кажется, что пора тебе его отдать.

    Она со вздохом вручила его девушке, и Эрика благоговейно приняла бесценное сокровище в руки. Зеркало было тяжелым, его рукоятка легла в руку удивительно удобно. Она подняла его к лицу…

    Это было совсем не то что смотреться в воду. Отражение было живым, словно на нее смотрел другой человек.

    – Это я? – Эрика удивленно уставилась на полированную поверхность.

    – Ты, ты, кто же еще, – рассмеялась старая Кэтрин.

    Эрика не слышала ее. Она провела руками по волосам, отбросила косы назад и быстро вытерла грязную полоску на щеке. На нее смотрела миловидная девушка с огромными зеленоватыми глазами, веснушчатым курносым носиком, смеющимся ртом с чуть припухшими от недавнего плача губами. Пожалуй, немного худощава, скулы торчат, но в целом… Да, она была хорошенькой!

    Она снова и снова разглядывала себя, не в силах оторваться от новой игрушки.

    – Ну, теперь убедилась, что ты, если умоешься, даже становишься на человека похожа? – в своей обычной ворчливой манере проговорила нянька. – Нечего на меня так умильно пялиться, я не Богородица в церкви. Эх, знать бы, что это зеркальце тебя так заворожит, я бы уже давно отдала его тебе. Ну что, – она уперла руки в бока, – будешь слушать старую Кэт?

    Эрика ошеломленно кивнула, и Кэтрин рассмеялась старческим дребезжащим смехом. Она покачала головой, с любовью глядя на свою раскрасневшуюся от удовольствия воспитанницу.

    – Господи, какая же ты еще девочка, – ласково сказала она, проведя рукой по ее волосам. – Совсем ребенок… Эйлин была чуть старше тебя, когда твой отец подарил ей это зеркало.

    – Ты ошибаешься, Кэт! – весело заявила Эрика. – На самом деле я уже совсем взрослая.

    Старая нянька только покачала головой.

    Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рыжее наследство (Инна Ромич, 2014) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

  • Для любых предложений по сайту: [email protected]