- По утрам судебные приставы предпочитают работать с 6 до 10 часов, чтобы застать неплательщиков дома. Вечерние рейды можно проводить до 22 часов
- Судебные приставы и сами водители могут отследить статус отправленных им заказных писем со штрафами на сайте «Почты России». В итоге приставов и судью не получится убедить в том, что вы не получали документ, в случае если обратная информация имеется на сайте «Почты России»
- Гражданин заподозрил, что судебные приставы – это мошенники, и вызвал полицию. В итоге полицейские убедили его открыть дверь и предъявить документы. Сами приставы признаются, что это еще вполне безобидное решение конфликта – иногда дело заканчивается руганью и отказом добровольно открыть дверь
- Некоторые водители задолжали по 25 тысяч рублей после того, как несколько раз не оплатили парковку
Приставы паркуют должников
Как судебные приставы собирают долги с неплательщиков штрафов за парковку – репортаж «Газеты.Ru»
Телевизор, хлебопечка и несколько взволнованных должников – такой «улов» одного рейда московских судебных приставов. С шести до десяти утра они стучали в двери злостных неплательщиков штрафов, выписанных за игнорирование правил пользования платной парковкой. У некоторых из них накопилось уже 25 тыс. рублей за неоплату стоянки в одном и том же месте. Как горожане реагируют на судебных приставов и что будет, если их не пустить, выясняла «Газета.Ru».
– Я не буду открывать, да кто вы такие, уходите, я вызову полицию! – такими словами встречают некоторые должники стучащих к ним в дверь судебных приставов. С появлением в Москве платных парковок появились и парковочные неплательщики, и список адресов для визита судебных приставов расширился. С собой приставы всегда берут сотрудников профильных структур и ведомств, пытающихся взыскать деньги с горожан. В случаях с долгами за платную парковку судебных приставов сопровождают специалисты ГКУ АМПП («Администратор московского парковочного пространства»). Именно это ведомство отвечает за платные парковки и выписывает штрафы тем, кто парковку не оплачивает.
Как проходят рейды
Можно ли не открывать приставу?
Домофон в нужной квартире не работает, а консьержки пока нет на месте, приходится разбудить соседей, которые и открывают нам дверь в подъезд. Начинаем стучать в квартиру. На резонный вопрос «кто там?» судебный пристав представляется, объясняет цель своего визита и вежливо просит открыть дверь, чтобы передать постановление о возбуждении исполнительного производства.
– Я оденусь и выйду, – раздается ответ.
При этом слышно, как мужчина выжидающе стоит за дверью и поглядывает в глазок. Несколько минут спустя ничего не происходит, и пристав снова нажимает на дверной звонок.
– Вы вообще кто такой, я не могу вам открыть, я вас не знаю! Сейчас я вызову полицию, и тогда посмотрим, что вы будете делать! – доносится из-за двери.
«На самом деле, если нам не открывают, мы имеем полное право вызвать наряд и выломать дверь, – поясняет ситуацию корреспонденту «Газеты.Ru» пристав. – Конечно, делается это только в крайнем случае».
В итоге в подъезде появляется наряд полицейских. Узнав, в чем дело, они начинают стучать в дверь, которая наконец открывается. Оказалось, что в квартире гостит посторонний мужчина, а имя разыскиваемого должника ему не знакомо. На вопрос, почему он сразу не предъявил паспорт и всполошил представителей сразу двух ведомств, мужчина заявил, что окончил школу милиции и знает, «что к чему».
«Сейчас пойду в банк, все оплачу»
На часах – 7.40. Дверь открывают заспанные родители девушки, едва успев накинуть халаты.
– Она уехала в отпуск и должна вернуться в понедельник, нам она сказала, что все знает об этих штрафах и обязательно с ними разберется, – рассказывает отец девушки. – Вот тебе и разобралась! Сколько нужно оплатить? Я прямо вам готов заплатить, а если так нельзя, то я пойду в Сбербанк и все оплачу там!
Приставы объясняют, что поскольку они уже зашли на территорию должника, то обязаны заполнить и передать постановление о возбуждении исполнительного производства. Мать нарушительницы начинает нервничать и заявляет, что ничего оставлять им не надо и все штрафы к ним пришли. Правда, через некоторое время внезапно меняет показания, утверждая теперь, что они вообще ничего не получали.
– И все штрафы по одному адресу, она же там работает! – начинает причитать женщина. – Но нам эти штрафы не приходили, мы ничего не знали, ведь наша дочь не такая дуреха, чтобы парковаться столько раз там, где это запрещено, под знаками!
В итоге приставы принимают решение описать часть имущества должницы – в поле зрения служителя закона попался телевизор.
– Мы обязаны описать это имущество, – поясняет пристав, – но забирать у вас его никто не будет – у вас будет пять дней на то, чтобы добровольно погасить задолженность.
После получения всех документов мрачный отец семейства обреченно соглашается:
– Значит, такая дуреха и есть! Сейчас пойду в Сбербанк, все оплачу, все равно получать пенсию.
Как приходят «письма счастья»
Как узнать о штрафе за неоплаченную парковку?
1. Отправить бесплатное SMS-сообщение на номер 7377:
по свидетельству о регистрации транспортного средства (СТС)
Текст.
Конечно, сначала, как правило, приставы применяют более либеральные методы: должникам присылают SMS, пишут на электронную почту, пытаются дозвониться по телефону, обращаются с запросами в банки, которые по их требованию могут списать часть средств со счетов должника, отправляют заказными письмами постановления о возбуждении исполнительных производств с обязательным уведомлением должника. И только после этого идут в народ.
Практически каждый автовладелец-нарушитель при встрече с приставом заявляет, что он не получал штрафов. По крайней мере, о такой практике рассказывают сами приставы.
«Письма счастья» со штрафами приходят на почту по месту прописки, одновременно в почтовый ящик должнику кладется соответствующее извещение. На сайте «Почты России» можно отследить, было ли письмо получено адресатом. При этом если две попытки вручить конверт со штрафом закончились неудачей, то нарушитель автоматически считается извещенным.
Обычно должники как раз и ссылаются на то, что по почте они ничего не получали и вообще извещение «затерялось где-то по дороге». Попытки оправдаться в большинстве случаев не более чем желание уйти от ответственности, считают приставы. Тем более что способов узнать, не задолжали ли вы за какое-то нарушение, сегодня масса: и через интернет, и с помощью мобильного телефона, и по обычной почте.
– Водителям мы в таком случае рекомендуем посещать сайт Федеральной службы судебных приставов и проверять, не числятся ли за ними штрафы в банке данных исполнительных производств, – рассказывают приставы.
Неплательщиков могут оштрафовать в двойном размере
Сам должник тем временем пытается разлепить глаза и понять, когда и за что он не заплатил. В дело включается его отец. Он приносит ворох уже оплаченных штрафов, но все они оказываются за превышение скорости, и приставы объясняют, что они, к сожалению, к делу не относятся. При этом сумма штрафа, которую придется заплатить должнику, в итоге может оказаться еще больше. Дело в том, что в случае просрочки оплаты штрафа ГКУ «АМПП» составляет протоколы и направляет дела в суды для привлечения к административной ответственности по п. 1 ст. 20.25 КоАП РФ («Несвоевременная оплата штрафа»), которая влечет за собой наложение административного штрафа в двукратном размере либо обязательные работы до 50 часов.
После сбора объяснений пристав переходит к процедуре описи имущества, на этот раз «арестовав» хлебопечку.
– Как раз недавно починили, – смеется мама должника и предлагает нам по чашке кофе. – Вот это гости с утра! Не зря мы обычно никому не открываем дверь.
На часах уже 10.00 – рейд окончен. Днем застать кого-то дома, тем более должника, практически невозможно.
Дмитрий Желудков и Евгений Розенберг — о работе службы судебных приставов
Юрий Коваленко: Ну что же, мы начинаем «Отражение». Первый час эфира мы сегодня посвятим работе судебных приставов. И вот каковы последние новости.
Марина Калинина: Ну, например, в преддверии начала учебного года судебные приставы разных регионов России проводят акцию «Собери ребенка в школу – заплати алименты!». Они проводят рейды по квартирам должников, общаются с детьми из неблагополучных семей, матерями-одиночками. Акцию поддержали в Иркутске, Тверской, Мурманской, Псковской и многих других областях нашей страны. У некоторых алиментщиков суммы долга исчисляются сотнями тысяч. По данным Федеральной службы судебных приставов, самая большая задолженность по алиментам у жителя Москвы – бывшей жене и четырем своим детям он должен более 118 миллионов рублей.
Юрий Коваленко: Вот иногда из-за системных ошибок или же халатности приставов на россиян вешают и чужие долги. Вот так житель Подмосковья Андрей Федоров уже пять лет получает постановления от ФССП за своего полного тезку из Уфы – у мужчин одинаковые фамилии, имена, отчества, и даже даты рождения совпадают. А вот должник из Башкортостана обязан выплатить более 300 тысяч рублей за услуги ЖКХ и алименты. И из-за подобной ошибки невиновному Андрею сократили плату, банки отказывают в кредитах, а выезд за границу – действительно, приключение целое. Сотрудники таможни не верят в такие совпадения и считают, что все так и должно быть.
Марина Калинина: У нас, кстати, про такое ошибочное взыскание долгов, на эту тему был снят сюжет, мы его покажем чуть позже в нашем эфире. Но пока еще несколько цифр. За первое полугодие этого года судебные приставы вынесли почти 3 миллиона постановлений о временном ограничении на выезд должников из России. Общая сумма задолженности составила почти 1,5 триллиона рублей. В сравнении с аналогичным периодом прошлого года число невыездных выросло в 1,5 раза – почти на миллион человек, а сумма их долга – на 511 миллиардов рублей.
Юрий Коваленко: Вот о некоторых цифрах хочется поподробнее. Вот только в первом полугодии этого года на исполнении Федеральной службы судебных приставов находилось почти 58 миллионов исполнительных производств на общую сумму взысканий более 7,5 триллиона рублей. По данным приставов, в первом полугодии задолженность россиян по этим производствам возросла с физических лиц в пользу других физических лиц на 16%, перед кредитными организациями – на 6%, а также задолженность по жилищно-коммунальным услугам – на 24%.
Марина Калинина: Неутешительная статистика и по родителям, которые лишают своих детей денег после развода. По разным оценкам, алименты не платят более 800 тысяч россиян, а это примерно каждый двухсотый житель нашей страны. Сумма задолженности уже превысила 100 миллиардов рублей. Вот такие цифры.
Сейчас все это будем обсуждать с нашими гостями. У нас в студии – Дмитрий Владимирович Желудков, замначальника Управления организации исполнительного производства Федеральной службы судебных приставов России. Здравствуйте.
Юрий Коваленко: Здравствуйте.
Дмитрий Желудков: Здравствуйте.
Марина Калинина: И еще один гость – это Евгений Розенберг, адвокат. Евгений, добрый день.
Юрий Коваленко: Здравствуйте.
Евгений Розенберг: Здравствуйте.
Марина Калинина: Ну, давайте, наверное, сначала, поскольку мы уже с цифр начали, какую-то характеристику им дадим, наверное, и вы, Евгений, и вы, Дмитрий. Вообще масштаб бедствия – он ощущаем и велик? Или, в принципе, для такой большой страны это не очень много?
Дмитрий Желудков: Мы сейчас говорим о тех случаях, когда гражданам определяют «другие долги» так называемые?
Марина Калинина: Нет, вообще о долгах.
Дмитрий Желудков: А, вообще о долгах?
Марина Калинина: Не о «других долгах», а в принципе. Ну, «другие долги» – это частный случай, который в дальнейшем обсудим.
Дмитрий Желудков: Хорошо. У нас на 1 августа задолженность граждан составляет порядка 3,5 триллиона рублей, именно граждан. Нужно понимать, что большую часть, основную часть суммы составляют долги по кредитам – это порядка 1,5 триллиона рублей. Все остальное приходится на другие долги – это и коммунальные платежи, это алименты, возмещения ущерба и так далее, ну и различного рода платежи в бюджет, штрафы, налоги.
Марина Калинина: А какие долги сложнее всего взыскать, вот так по практике?
Дмитрий Желудков: Зависит здесь, скорее, не от вида долга, а от человека, с кем работаешь, потому что может быть долг, штраф ГАИ обычный или налог небольшой, 1,5–2 тысячи рублей, 5 тысяч рублей, а него трудозатрат у пристава уходит больше, чем на взыскание миллионного долга. Все зависит от человека, от должника, с которым работаешь.
Самая тяжелая категория – это, конечно же, злостные уклонисты по алиментам, с которыми приходится работать и в итоге привлекать их к уголовной ответственности. Также это люди, которые обязаны возместить ущерб причиненным преступлением: зачастую они либо отбывают наказание в местах лишения свободы, либо отбыли его, вышли на свободу, но фактически в жизни еще не устроились и возможности исполнения судебного акта о возмещении ущерба не имеют. И это штрафы, назначенные в качестве наказания за совершенные преступления.
Юрий Коваленко: А самая частая отговорка – «нет денег» или «я все равно поборюсь с системой, не буду платить этот штраф»?
Дмитрий Желудков: Чаще всего, конечно, нет денег или нет имущества. Потому что граждане преимущественно понимают, что обязанность есть платить, а возможности нет.
Марина Калинина: Я хочу обратиться к нашим телезрителям. У вас есть уникальная возможность сегодня… У нас это большая тема, мы будем разговаривать о работе судебных приставов, о работе адвокатов с должниками, о различных проблемах, которые с этим связаны, мы будем говорить до 6 часов вечера, поэтому у вас есть возможность задать вопросы и представителю службы судебных приставов, и юристу, адвокату.
Так что, если у вас есть какие-то вопросы, проблемы, с которыми вы столкнулись, если вы должник или вам должны – звоните, пожалуйста, к нам в прямой эфир или пишите на SMS-портал. По крайней мере, попробуем решить ваши проблемы, хотя бы советом, вот сейчас, прямо в прямом эфире.
Юрий Коваленко: Советы потребуются наверняка юридического характера. Хотелось бы спросить у вас: вам часто приходится оспаривать какие-то долги? Насколько сложно вам как структуре сотрудничать или конкурировать?
Евгений Розенберг: Я хотел сказать о том, что ведь есть оборот исполнительного производства. То есть в случае если пристав по ошибке с кого-то списал долг (а такое, в принципе, возможно теоретически, и на практике с этим приходится сталкиваться), для этого законом предусмотрен оборот. То есть все, что исполнил пристав, можно вернуть тому, с кого незаконно взыскали. Вот если с кого все-таки взыскано где-то что-то незаконно, то тут нужно обращаться к юристам, и юристы помогут правильно оформить и воспользоваться вот этой нормой права.
Юрий Коваленко: А как вообще происходит такая ситуация, что незаконно? Ведь решение суда исполняют приставы – и в итоге человек один, он гол фактически перед приставами, он не может не заплатить этих денег. Почему конечный все-таки плательщик, скажем так, беззащитен?
Евгений Розенберг: Давайте, во-первых, скажем так: эти явления не носят массовый характер, то есть это единичные случаи. Единичные случаи связаны с какими-то ошибками. Ошибки бывают у нас и в космосе, и на земле, и даже при взыскании долгов, и в судебной системе тоже. Поэтому где-то опечатались, где-то, может быть, фамилия, имя и отчество совпали, что-то еще, какие-то данные совпали. Где-то, может быть, ошибка того же пристава. То есть, скажем так, это действия каких-то людей, ошибочные действия, которые могут привести к взысканию неправомерному. И вот мы сейчас с вами говорим о том, что закон предусматривает это, и есть механизм оборота.
Марина Калинина: Смотрите, у нас есть сюжет, когда приставы потребовали с жительницы Башкирии как раз чужой долг – ни много ни мало, а 203 миллиона рублей. Давайте посмотрим, все подробности у нашего корреспондента, а потом продолжим беседовать.
Юрий Коваленко: Вот так, росчерк пера – и у человека фактически поломана жизнь. Дмитрий Владимирович, может, прокомментируете, как это вообще происходит? И почему вот только после того, как обратились к журналистам, когда ситуация была предана огласке, система сдвинулась с мертвой точки?
Дмитрий Желудков: Здесь нужно понимать, что приставы на самом деле ни на кого чужие долги не возлагают. Идет система взыскания…
Марина Калинина: Но бывают же ошибки?
Дмитрий Желудков: Эта ошибка, скорее, связана с нашей правовой системой существующей, нежели с работой приставов, чаще всего. Все дело в том, что у нас идентификационными признаками, определяющими человека, являются фамилия, имя, отчество и дата рождения, и место рождения еще может применяться. Все. В соответствии с требованиями законодательства, в исполнительном документе обязательно указываются фамилия, имя и отчество, дата и место рождения.
Для отдельных исполнительных документов, таких как судебный приказ (а это один из самых распространенных документов, выдаваемых судами), дата и место рождения не являются обязательными. И пристав запрашивает информацию, исходя из имеющихся у него сведений. Все это, как правило, происходит в режиме электронного документооборота с банками, с органами, с организациями, и соответствующая информация приходит.
Служба – это не единственный орган или организация, которая сталкивается с совпадением данных. Просто мы на виду получаемся, мы чаще всего попадаем в зону резонанса, потому что остальные, как правило, все эти проблемы снимают сразу, поскольку имеют такую возможность, в отличие от нас. Нам же приходят сведения сразу в отношении граждан, причем невозможно идентифицировать, кому принадлежит ИНН, СНИЛС. Иногда приходит по два, по три ИНН и СНИЛС. Паспортные данные тоже не совпадают. И учитывая то, что паспорт у нас меняется, в любое время может человек поменять, то это не является идентификатором.
И в связи с этим пристав, уже исходя и здесь той информации, которая к нему приходит, что вот такой-то гражданин с такой фамилией, именем и отчеством, дата рождения, есть такой-то счет, выносит постановление с обращением о взыскании на деньги на счетах либо по месту работу, потому что других сведений у него просто нет.
Юрий Коваленко: А система, которая фактически лишает человека средств к существованию, когда с единственной карточки, на которую приходит зарплата, списываются фактически все деньги, независимо от того, что эти деньги могли быть потрачены на лекарства, на питание, на какие-то другие сиюминутные нужды, которые человек не может перенести на завтра?
Дмитрий Желудков: На сегодняшний день, а если быть точнее, то с прошлого года наши должностные лица на территориях сориентированы, как поступать в таких случаях, когда граждане обращаются и говорят о том, что они не являются должниками. Здесь четко предписано, что необходимо разъяснять гражданам, какие документы необходимо представить, чтобы подтвердить, что они не являются должниками. И соответствующее решение, которое должен принимать пристав – отменять те меры, которые он принял в отношении имущества, денежных средств или доходов гражданина.
Но здесь важным условием является именно подтверждение того, что человек не является должником. Мы нередко сталкиваемся с такими случаями, когда злостные должники, пользуясь этой ситуацией, заявляют, что они не являются должниками. У них другой паспорт, другое место жительства, все. При проверке же оказывается, что он является реальным должником.
Юрий Коваленко: Ну, это уже уголовное преследование, я думаю.
Марина Калинина: Давайте послушаем наших телезрителей, которые нам дозвонились, уже несколько человек ждут на линии. Сергей нам дозвонился из Алтайского края. Сергей, здравствуйте.
Марина Калинина: Да, слушаем вас.
Юрий Коваленко: Добрый вечер.
Зритель: Я не из Алтайского края, а я из Республики Алтай.
Марина Калинина: А, извините. Республика Алтай.
Зритель: Вы знаете, вот такая ситуация. У меня внучке уже 23 года, выросла, а отец ее не платил алименты практически, ну, несколько месяцев. И то, когда пойдешь сам, когда скажут, где он работают, только тогда маленько. И на этом все кончилось. Сейчас внучка вышла на сайт приставов. И оказывается, что он неплатежеспособный, на него дело прекратили, никаких алиментов больше нет и не будет. Причем сумма была (как-то я узнавал сам), что ли, 460 тысяч. А потом оказалось, что 46 тысяч. Они говорят: «Вы не переживайте, у него будет 460». Я говорю: «А почему стало 46 тысяч?» Ничего мне не объясняют. Ничего приставы не делали и не будут делать. Вот вообще могут они прекратить эти алименты с него как-то брать или нет?
Марина Калинина: Евгений, может быть, вы ответите на этот вопрос?
Юрий Коваленко: Спасибо.
Евгений Розенберг: Я думаю, в этом случае прекращать не стоило исполнительное производство. Если этот человек не утратил трудоспособность, то он будет получать доходы рано или поздно и будет работать. Кроме того, ведь действительно неправильно все возложить на одного пристава. Ведь есть взыскатель, и взыскатель тоже должен принимать активную роль. Вот тем взыскателям, которые обращаются к нам, мы им помогаем.
Те, которые сейчас нас смотрят на своих экранах, вы знайте, пожалуйста, тоже, что вы должны действовать активно, вы должны помогать приставу всячески, вы должны сообщать ему информацию ту, которая вам известна. Кроме того, если это долги по алиментам, ведь есть еще масса других механизмов, кроме как взыскания. Во-первых, есть неустойка за неуплату алиментов. Это самая большая неустойка, предусмотренная законом, в принципе российским законодательством. Во-вторых, есть административная ответственность и уголовная ответственность за злостное уклонение.
Марина Калинина: Как добиться, чтобы это все работало? Потому что очень много сообщений… Вот например: «Решение суда не выполняется с 2010 года. Я являюсь истцом. Как добиваться исполнения решения суда?» – из Сочи сообщение. И таких очень и очень много. «С 2005 года исполнительное производство уже было в силе, и ничего не происходит».
Евгений Розенберг: Нужно, еще раз повторюсь, работать активно, посещать пристава. То есть просто отдать исполнительный лист, добиться возбуждения исполнительного производства, забыть и лежать, сидеть, отдыхать, телевизор и ждать, пока все будет исполнено, – не всегда это самый эффективный метод.
Марина Калинина: Тогда алгоритм какой?
Евгений Розенберг: Ну, во-первых, посещать регулярно пристава, хотя бы раз в два месяца, и узнавать. У взыскателя есть право ознакомиться с исполнительным производством. Ознакомиться и смотреть, что делает пристав. В некоторых случаях, действительно, бывают отдельные случаи, когда пристав бездействует. В этом случае можно жаловаться на его бездействие хотя бы его руководителю, старшему приставу. В некоторых случаях взыскатель будет видеть, что сделал пристав, где запросил информацию, какие счета арестовал, на какое имущество наложил арест и так далее. Просто посещать.
Кроме этого, ведь можно, если располагаешь информацией, подавать заявления и сообщать в этих заявлениях об источниках, где можно у должника еще найти имущество. И пристав, уверен, от такой помощи не откажется.
Марина Калинина: То есть надо проводить разведывательную деятельность?
Евгений Розенберг: Ну, в каких-то случаях – да.
Юрий Коваленко: Вот очень часто попадается SMS на нашем SMS-портале, вот спрашивают из Ростовской области, в частности: «Почему работающим с постоянной работой и приличной зарплатой оформляют банкротство и списывают миллионные долги, а у малоимущих приставы и банки забирают пенсию, льготу и мизерную зарплату? Как жить?» Где несостыковка в зарплате… тьфу, в законе?
Евгений Розенберг: Ну, мы сейчас говорим о совсем новом законодательстве – о банкротстве физических лиц. Действительно, такая норма существует. И, честно говоря, с тем, что, видимо, она новая, связана масса заблуждений у обычных людей. То есть люди думают, что это способ избавиться от долгов. Допустим, ты…
Юрий Коваленко: А это не способ?
Евгений Розенберг: Это не способ, ни в коем случае. Банкротство – это способ в том числе и защиты взыскателя, то есть кредитора в данном случае, и способ защиты должника. И далеко не в каждом случае суды списывают и прощают все эти долги. Люди этого не знают, а, скажем, не совсем порядочные юристы им это не рассказывают. И опять же работает реклама. Мы, подходя сейчас к любому судебному учреждению, к зданию суда, на том же асфальте увидим рекламу: «Позвоните – и мы вам за 10 тысяч рублей…»
Марина Калинина: «Мы решим все ваши проблемы».
Евгений Розенберг: Да.
Юрий Коваленко: А они смогут решить или не смогут?
Евгений Розенберг: На самом деле, еще раз повторюсь, суды не освобождают от всех задолженностей. Есть виды задолженностей… Например, Дмитрий говорил, упоминал о таком сложном для взыскания – это когда ущерб причинен преступлением каким-то, то есть по уголовному делу. Вот от такой задолженности никакое банкротство не спасет. По алиментам – тоже суды особенно относятся и от такой задолженности не освобождают. Поэтому тут очень много иллюзий. И нужно проделать большую работу, чтобы людям это все разъяснить, как это все работает.
Марина Калинина: Давайте про алименты поговорим более подробно. Дмитрий, скажите, какие акции сейчас проводят приставы, чтобы улучшить собираемость задолженности по алиментам? И работает ли это все-таки или нет? Очень сложно все-таки собрать именно эти платежи.
Дмитрий Желудков: Те акции, которые приставы проводят, они имеют результат, имеют какой-то смысл, потому что, если бы они были безрезультативными, они бы этим не занимались. Это те регулярные акции, которые уже упоминались, «Собери ребенка в школу». Это также…
Марина Калинина: Ну, это так чисто – как сказать? – на совесть только человека, соберет ли он ребенка в школу.
Дмитрий Желудков: Нет, не столько. На самом деле это рейдовое мероприятие, целенаправленные выезды, это мобилизация отделов именно в этом направлении. То есть это привлечение тех работников, которые не связаны напрямую с принудительным исполнением алиментов. Они вместе собираются с теми приставами, которые алиментами занимаются, выезжают и занимаются принудительным исполнением. На самом деле это носит регулярный характер в последнее время, то есть регулярно наши приставы выезжают, собираются и проводят такие мероприятии. И это, безусловно, имеет эффект.
Юрий Коваленко: Я был удивлен креативности.
Марина Калинина: Но самое действенное – наверное, это все-таки запрет выезда за границу?
Дмитрий Желудков: Зависит от человека. Если человек не собирается ехать за границу, то эта мера на него не подействует.
Марина Калинина: Ну, понятно, да.
Дмитрий Желудков: Да, это очень эффективная мера, но против тех, кто собирается ехать за границу. Ограничение специального права, то есть водительского удостоверения – тоже эффективная мера, но она эффективная только для тех, кто занимается, водит машину.
Юрий Коваленко: А если это его единственный заработок?
Дмитрий Желудков: Если единственный заработок, то пристав не ограничивает это право, это запрещено законом. Если это его единственный заработок (ключевой здесь момент – основной и легальный), то пристав обращает взыскание на доходы, и проблем с взысканием алиментов нет. Здесь, конечно, имеет эффект, когда человек работает нелегально. Это уже другая история. Закон не запрещает. И вообще нет такого понятия в законодательстве «нелегальное получение доходов», именно с точки зрения принудительного исполнения. Естественно, это уже имеет такой эффект, что человек пытается решить проблему, связанную с выплатой алиментов, и начинает либо выплачивать, либо с взыскателем как-то обговаривать и находит компромисс.
Юрий Коваленко: Вообще, в принципе…
Марина Калинина: Скажите…
Юрий Коваленко: Секунду! Есть у приставов некоторые элементы оригинальности? Меня удивило то, каким образом взыскивают долги с людей, которые, в принципе, казалось бы, невозможно с них взыскать. То есть пристав находит в соцсетях должника, знакомится с ним и под видом приглашения его на свидание находит его и встречается с ним. Либо заказывает у него какую-то услугу – и таким образом выходит. Вот как происходит «разработка» этих сложных должников? Насколько это действенно? Будут ли внедряться какие-то новые методы? Есть ли еще что-то, какие-то такие моменты, которых не ожидает должник?
Дмитрий Желудков: Как я уже говорил, все зависит от человека.
Юрий Коваленко: И от пристава?
Дмитрий Желудков: То есть пристав работает с человеком, с должником, и он предполагает те или иные меры воздействия – в зависимости от человека, в зависимости от того, где он проживает. Допустим, приграничные районы – само собой разумеется, что ограничивать право выезда надо сразу.
Коллега правильно говорил, что нужно активно взыскателю предоставлять информацию. То есть от той информации, которую предоставляет взыскатель, очень многое зависит. Он может сказать, где человек живет, должник, где официально или неофициально работает, какие у него друзья и так далее, какие интересы. И, исходя из этого, пристав уже начинает работу. То есть дополнительные какие-то меры, в том числе соцсети и так далее, назначает свидания не свидания, услуги не услуги. Соответственно, уже выходит на контакт с должником, если тот уклоняется.
Юрий Коваленко: То есть это фактически оперативно-розыскная работа совместно с взыскателем? Отсюда, собственно, и зависит успех этого дела?
Дмитрий Желудков: Работа с большой фантазией.
Марина Калинина: Скажите, какие еще ограничения накладываются на должников сейчас? И что планируется в будущем?
Дмитрий Желудков: Помимо уже тех ограничений, которые упоминали, ограничения права выезда и ограничения специальных прав по исполнительным производствам о взыскании алиментов, классические ограничения – это арест денежных средств, имущества, обращение взыскания на доходы.
Марина Калинина: Ну, например, отказ в выдаче загранпаспорта, к примеру, или отказ в регистрации собственности опять же?
Дмитрий Желудков: Здесь нужно понимать… Если пристав, допустим, вынес постановление о запрете на регистрацию транспортного средства (то, которое есть у должника) либо недвижимого имущества (то, которое есть у должника), ему будет отказано в снятии с учета либо в регистрации перехода права собственности. Запрет на выдачу загранпаспорта – такого понятия фактически нет, такого полномочия у пристава нет. Законодательство, регулирующее перемещение через госграницу, подразумевает, что если есть ограничение права выезда за пределы Российской Федерации, то есть в выдаче загранпаспорта может быть отказано.
То, что вы говорите – это обсуждалось. В будущем возможно ограничение части приобретаемых прав граждан, получения водительского удостоверения, получения загранпаспорта – именно как самостоятельные меры воздействия на него. Это все находится в работе, на стадиях обсуждения, но пока еще не принято решение.
Марина Калинина: Давайте сейчас прервемся на несколько минут, у нас будет выпуск «Новостей экономики», а потом продолжим.
Марина Калинина: Ну а мы продолжаем эфир, говорим о работе судебных приставов, о взыскании различного вида долгов.
Юрий Коваленко: О сложностях.
Марина Калинина: А у нас в гостях – Дмитрий Желудков, замначальника Управления организации исполнительного производства Федеральной службы судебных приставов России, и Евгений Розенберг, адвокат.
Евгений, вот хочу вам задать вопрос: на что в основном жалуются ваши клиенты, ну, должники? Например, я не знаю, на работу судебных приставов, например? И как вы можете оценить финансовую грамотность людей, которые берут те же кредиты, которые не могут вернуть? Вот что в этом плане делается, и как обстоят дела?
Евгений Розенберг: Основная жалоба на работу приставов заключается в том, что приставы, узнав о том, что у должника есть расчетный счет, взыскивают все деньги, полностью все, что есть на карточке. У должника может быть, допустим, двое или трое детей, могут престарелые родители на попечении находиться и так далее, и им просто нужно купить элементарно продукты для того, чтобы поесть. И пристав, когда обращает взыскание, он об этом не думает.
Юрий Коваленко: Это человеческий фактор, или все-таки какая-то машина решает эти вопросы? Потому что не верится, что человек может действительно лишить семью средств к существованию?
Марина Калинина: Почему вы об этом не думаете?
Дмитрий Желудков: Мы думаем об этом.
Евгений Розенберг: На самом деле законом предусмотрено, что пристав может обратить взыскание на денежные средства, но при этом прожиточный минимум должен оставаться. Почему приставы вот эту норму закона не видят или не знают? Сложно сказать, ответов у меня нет. Но на это часто жалуются люди. Причем на самом деле, если открыть закон «Об исполнительном производстве» и посмотреть права взыскателя и должника, сравнить набор прав между собой, вот этот баланс, мы увидим, что все права есть у взыскателя и практически никаких прав нет у должника. Ну, может быть, задекларирован минимум, набор минимальных прав, но, по большому счету, они ему ничего не дают.
Я думаю, что законодательство нужно усовершенствовать, развивать его и одновременно давать приставу все больше изощренных и изящных средств для взыскания, то есть больше инструментов для взыскания, но при этом защищать и эти социально чувствительные слои населения, которым, может быть, просто после такого взыскания на продукты не остается. Поэтому нужно обязательно четко вводить, что нельзя взыскать, допустим, последние 10 тысяч рублей, условно. Допустим, законодатель также отрегулировал норму о запрете выезда за границу. То есть долг сейчас должен быть, если я не ошибаюсь, больше 20 тысяч. Если раньше должен тысячу, и уже тебе запретили выезд, то сейчас такого нет. Вот и здесь тоже с обращением взыскания на деньги.
Потом, мне кажется, нужно усовершенствовать в части обращений взыскания на имущество. Очень часто бывает так, что денежных средств у него нет, но у него есть, допустим, пятикомнатная квартира, допустим, в центре Москвы, и это единственное жилье. Так вот, пристав сейчас связан по рукам, так как это единственное жилье, и он не может обратить взыскание. Почему не работает эта система, когда можно дорогое жилье, избыточное, ну скажем, превышающее минимальную норму на каждого члена семьи, почему нельзя приставу дать право реализовать ее, а взамен на реализованные деньги приобрести для должника другое жилье, а разницу между дорогой и дешевой квартирой отдать взыскателю?
Юрий Коваленко: Подождите. Торги, которые проводятся, они проводятся в крайне быстрый срок по минимальной стоимости. То есть человек, продав ту же самую пятикомнатную квартиру официально и продав ее с торгов, он получит две разные суммы. И есть какая-то, наверное, система, которая может помочь человеку? Либо все направлено только на то, чтобы мгновенно быстро взыскать эти долги?
Евгений Розенберг: Ну да, скорость имеет значение, ведь чем быстрее пристав взыщет, тем быстрее восстановят права другой стороны, то есть взыскателя.
Юрий Коваленко: Но ведь он потеряет очень много.
Евгений Розенберг: С одной стороны, имеет значение скорость. Во-вторых, то, о чем вы сказали – это очень важно и актуально. Почему опять же не ввести бы по примеру, допустим, сделки с правосудием, только здесь сделку с приставом, должник заключал бы сделку? Например, в приведенном вашем примере пристав…
Марина Калинина: Он сам бы продал.
Евгений Розенберг: Да. Пристав, скажем так, разрешил бы ему совершить эту сделку, снял бы на какое-то время этот арест под конкретную сделку, но покупатель бы этой квартиры заплатил не должнику напрямую, а на транзитный счет пристава, а пристав бы распорядился в соответствии с этой сделкой, заключенной с должником, и часть перевел бы ему, а часть – взыскателю. Это все имеет место быть в разных юрисдикциях. И я думаю, нам надо применять это и у нас.
Юрий Коваленко: Коллеги подсказывают, что…
Марина Калинина: У нас есть звонок, я думаю, как мне кажется, на эту тему, как мне мои коллеги подсказывают. Валерий из Новосибирска нам дозвонился. Валерий, здравствуйте. Рассказывайте свою историю, пожалуйста.
Юрий Коваленко: Добрый вечер.
Зритель: Добрый вечер.
Марина Калинина: Да, говорите.
Зритель: Продан незаконно дом за 2,5 миллиона, на него не оказалось документов. Все суды выиграны, суд решил вернуть деньги. Но тот, кто взял деньги, не возвращает. Приставы арестовали дом у него, но не продают, потому что сумма превышает 2,5 миллиона. Как вернуть долг?
Юрий Коваленко: Юридическая ловушка получается. Спасибо большое. Ну, давайте попробуем прокомментировать.
Евгений Розенберг: Не очень понял проблему. Что дороже – долг или дом?
Юрий Коваленко: Дом у человека, который должен вернуть деньги, дороже 2,5 миллиона.
Евгений Розенберг: Хорошо. Не вижу тоже проблемы. Пристав может обратить взыскание, то есть выставить этот дом можно через публичные торги. Скорее всего, там проблема не в этом. Скорее всего, вот это то, о чем я говорил: это единственное жилье, и человека нельзя выгнать на улицу. Если же у него есть еще и другая квартира или другой дом, то пристав спокойно продает через публичные торги, выставляет, этот дом реализуется, и 2,5 миллиона идет взыскателю, а разница – должнику.
Юрий Коваленко: А если это единственное жилье, то эти деньги не взыскать, да?
Евгений Розенберг: Ну, получается, что этого, кто сейчас хозяин дома, нужно выгнать на улицу, а у нас не принято это в стране.
Юрий Коваленко: Ну позвольте, когда человека, по-русски говоря, «кинули» на 2,5 ляма, он может выкинуть на улицу кого угодно. Он купил дом, в котором невозможно жить, который невозможно оформить или продать. Почему в таком случае правосудие находится не на стороне потерпевшего?
Евгений Розенберг: Мы сейчас с вами говорим о ситуации, что если выгонишь – дом один, а хозяина два. Если мы кого-то выгоняем из дома того или иного, то в любом случае будет несчастный человек, который останется на улице. И здесь не задача – оставлять людей на улице, а задача – решать как-то эти вопросы. Я думаю, что в этом случае пристав может наложить хотя бы сейчас арест, то есть ограничение на продажу этого дома, то есть зафиксировать…
Юрий Коваленко: Обременение.
Евгений Розенберг: Обременить, да. И этот дом никуда не уйдет. Ну а со временем как-то этот вопрос решится. Опять же, может быть, к тому времени этот арест будет снят, потому что долг он заплатит и сам, вот этот должник.
Марина Калинина: Дмитрий, вы согласны с теми жалобами, с которыми приходят люди к юристам?
Дмитрий Желудков: Отчасти да.
Марина Калинина: Вот хотелось бы ваш комментарий услышать.
Дмитрий Желудков: Ну, я начну тогда по порядку, если позволите.
Марина Калинина: Да, давайте.
Дмитрий Желудков: Относительно того, думает пристав или не думает, когда обращает взыскание на деньги, о чем Евгений говорил. Да, эта проблема действительно есть, она очень распространена.
Марина Калинина: Ну, люди же жалуются – значит, проблема есть.
Дмитрий Желудков: Есть статья 101-я закона «Об исполнительном производстве», которая четко регламентирует перечень доходов, на которые нельзя обращать взыскание, и денежные средства, соответственно. Но когда пристав получает информацию из банка о том, что деньги находятся на счету, он не имеет ни малейшего представления, что это за денежные средства. И пристав обязан в силу закона принять меры к списанию всех этих денег, к обращению взыскания на них.
В то же время, понимая, что в законодательстве есть такая норма, приставы на территориях ориентированы, если человек, гражданин к ним обращается и подтверждает, что это деньги, на которые нельзя обращать взыскание – банальные алименты, которые бывают, или какие-то социальные платежи, – приставы снимают все ограничения с этих денег, возвращают, если их еще не перечислили…
Юрий Коваленко: А в какой срок?
Дмитрий Желудков: …и продолжают уже исполнять вне этого счета, не трогать этот счет, за счет других денег либо доходов, либо имущества.
Юрий Коваленко: В какой срок? Потому что человеку, может быть, деньги нужны сегодня и в течение месяца, а суд может быть или рассмотрение – два-три месяца, и человек с голоду просто помрет.
Дмитрий Желудков: Нет, ориентированы они, конечно, на рассмотрение в кратчайший срок. Здесь еще зависит от того, какой пакет документов представит человек. Потому что прийти и сказать о том, что эти деньги трогать нельзя, недостаточно. Опять же предполагают то, что человек не совсем добропорядочно иногда поступает – приходит и говорит, что эти деньги трогать нельзя, а на самом деле это обычные деньги. Ну, чаще всего именно так и происходит. Это относительно денег.
Кроме того, здесь нужно понимать, что обязанности отслеживать природу денег у пристава нет. Кроме того, есть у взыскателя право (и с этим очень часто сталкиваются, но пока это в публичную сферу не вышло) напрямую предъявить исполнительный документ на исполнение в банк, то есть служба здесь вообще не участвует. И банк списывает деньги. И вот здесь уже начинаются к нам задаваться вопросы: «Почему деньги списали?» – хотя решение это было даже не наше, ну, не приставов. И мы поясняем, что такая-то и такая-то ситуация. То есть на сегодняшний день есть ряд предложений законодательных об урегулировании этого процесса. Если они будут приняты, то эта проблема будет снята.
Марина Калинина: И еще один большой пласт – это долги по кредитам. Я не случайно задала, Евгений, вам вопрос о финансовой грамотности людей. Вот с жалобами наверняка они приходят и говорят: «Ну не можем мы заплатить ни кредит, ни проценты по кредиту. Требуют с нас эти деньги. Что делать?» Вот что вы посоветуете? И что советуете в таких ситуациях?
Евгений Розенберг: Ну, во-первых, мы всегда объясняем, что все-таки, если взял кредит, то нужно его возвращать, потому что люди приходят за волшебной палочкой прямо к волшебникам, которые спасут их от злых коллекторов.
Марина Калинина: И не читают договор, как правило.
Евгений Розенберг: Не читают они договор. И они, честно говоря, не хотят его читать, они не хотят думать. Им просто сегодня нужны деньги – и они берут эти кредиты, лишь бы им дали. А когда наступает время возвращать, когда уже суды, когда уже коллекторы и все остальное, то люди ищут просто волшебную таблетку, которая спасет их от всех этих обязанностей выплачивать. И в первую очередь мы объясняем, что такой таблетки не существует, потому что иначе не существовало бы ни государственности, ни банковской системы, ни чего-то еще. Конечно, надо.
Но опять же люди бывают в разных ситуациях. Ко мне обращалась женщина, у которой умер муж, и она осталась с тремя детьми. А когда они взяли кредит, он был очень даже здоров.
Марина Калинина: В полном здравии.
Евгений Розенберг: Да. И вот в этой ситуации не существует никакого механизма для того, чтобы как-то дать ей возможность рассчитаться с этим кредитом, потому что она выступила поручителем своему мужу, а теперь, когда мужа не стало, получается, что она как поручитель… Ну и там еще наследство, соответственно. А наследство – это квартира, буквально какая-то коммуналка, в которой они живут, то есть ее не вариант продать и рассчитаться.
Опять же что предлагаем? В законе есть нормы, предполагающие отсрочку исполнения решения суда. И эти нормы забыты и взыскателями, и должниками ввиду их неграмотности. Вот то, о чем вы спрашивали. Но они забыты еще, по-моему, тоже и приставами, потому что, если честно, когда… Ведь нет обязанности, то есть ни в каком случае пристав не обязан отсрочить. Он может отсрочить. И вот это слово «может» говорит о том, что…
То есть тут надо как-то разъяснить, может быть, какую-то разъяснительную работу вести. Допустим, тот случай, когда она осталась без кормильца с детьми – вот в этом случае, я думаю, что закон должен говорить однозначно, что пристав обязан дать какую-то отсрочку. Понятно, что там есть и интересы взыскателя, и простить долг никогда невозможно, но отсрочить вот здесь нужно было. И таких примеров много. И тут надо щепетильно настраивать вот эту систему, она очень тонкая.
И надо еще понимать, что система взыскания долгов – то есть то, чем занимаются приставы – она во всем мире существует. Я имею в виду, что в капиталистических странах она существует 200–300 лет, а где-то и больше. В нашей стране эта система молодая, как и нынешняя экономика молодая. И, конечно же, здесь многие обычные механизмы еще не отстроены.
Я призываю всех законодателей и всех, кто к этому причастен, регулировать и настраивать эту систему так, чтобы, с одной стороны, взыскаемость долгов росла от года к году; а с другой стороны, вот эти самые низкие социальные слои, люди, оказавшиеся в каких-то сложных ситуациях, оставались не обиженными и не выкинутыми на улицу и получили какую-то отсрочку на какое-то время, чтобы перегруппироваться.
Марина Калинина: У нас есть звонок из Кемеровской области. Максим, здравствуйте, слушаем вас.
Зритель: Здравствуйте. Вот у меня такой вопрос. Я инвалид и получаю одну пенсию. Соответственно, я когда-то ранее брал деньги, «Быстрые деньги», организация такая есть, 5 тысяч. И в течение где-то полугода я не платил. Потом мне пришло постановление, то есть не мне, а в Пенсионный фонд, чтобы якобы с меня вычли. И с меня вычли в общей сложности 36 тысяч. У меня такой вопрос: на каком основании вообще, я не пойму, удерживали с пенсии автоматически по 3 тысячи каждый месяц 1,5 года? Почему? Я пенсионер, инвалид, у меня нет больше дохода, а с меня все равно, якобы ссылаясь на закон, им пришло постановление, и они удерживали. На каком основании?
Марина Калинина: Понятен ваш вопрос.
Юрий Коваленко: Спасибо.
Марина Калинина: Я не знаю, кто – Дмитрий, Евгений?
Евгений Розенберг: Могу ответить.
Марина Калинина: Давайте.
Дмитрий Желудков: Нужно понимать, что пристав никогда не ставит под сомнение правильность документа, который к нему поступает на исполнение. Он не задается вопросом: «На каком основании? Почему? Правильность закона», – и так далее. Предписано судом взыскать такую-то сумму – он ее взыскивает, невзирая на все возражения человека.
Что касается списания с пенсии и вообще обращения взыскания на доходы – здесь пристав исходит из той ситуации, из тех материалов, из той информации, которая у него имеется, и обращает взыскание. Если человек с этим не согласен, то у него два варианта развития событий. Либо он обращается непосредственно к приставу и просит снизить размер удержания, обосновывает свою позицию, подтверждает документами. В данном случае, если пенсия является единственным источником дохода, достаточно написать заявление: «Прошу снизить размер с 50% до 10%, до 20%». И тут пристав уже будет сам оценивать. Либо обжаловать действия пристава в вышестоящую инстанцию, либо в судебном порядке.
Марина Калинина: Евгений, вы добавите что-то?
Евгений Розенберг: Я думаю, что здесь, как всегда… Приставы – это не панацея. Дело в том, что в 90-е годы нам всем известны были «пирамиды», и тому примеров много. В наше время «пирамиды» ушли, но эта система кредитования, особенно микрокредиты, где до зарплаты занимаются люди какие-то сумму под сумасшедшие проценты. Дело в том, что здесь само население еще неграмотное и не понимает, что если ты пользуешься этой услугой, ты будешь платить.
Человек совершенно недоумевает, почему… Вот в его вопросе звучит: «Почему я взял, а потом с меня забирают обратно?» Ну, надо как-то вести разъяснительную работу, надо доводить до них. И вот этими примерами… Спасибо, что вы позвонили, рассказали. Может быть, другие люди не пойдут и не воспользуются этой услугой. То есть надо брать эти «быстрые деньги» только в крайних случаях. И надо к этому ответственно относиться. Коль взял – нужно отдавать.
Нужно понимать, что если вовремя и своевременно не отдал, то, конечно, там будут штрафные санкции, конечно, там будет неустойка, пеня и все что угодно. И, конечно, сумма того, что придется возвращать, она будет гораздо больше, чем вы взяли. Поэтому десять раз надо подумать перед тем, как брать вот эти займы.
Юрий Коваленко: В 90-е годы мы посмеивались, кстати… над теми «пирамидами», которые были в 90-е годы, посмеиваемся сейчас. А наши дети будут смеяться над «быстрыми деньгами». Вот финансовая грамотность населения вообще растет, или мы наступаем второй, третий раз на те же грабли, четвертый?
Евгений Розенберг: Мы на другие грабли наступает, потому что…
Юрий Коваленко: А, грабли новые?
Евгений Розенберг: Да, это новые грабли. Мы сейчас об этом и говорим, что в 90-е были одни грабли, а сейчас это то же самое. И людям надо понимать, что это, в принципе, современная система, которая в 90-х называлась «финансовой пирамидой». Сейчас это называется «быстрые кредиты» и как-то аналогично
Марина Калинина: В общем-то, что то же самое. Еще одна такая тонкая штука – это взаимоотношения между физическим лицом и физическим лицом, когда один человек дает в долг другому человеку, а этот долг не отдает. Ну, тут, наверное, вообще очень сложно, потому что… Ну, что является доказательством, если нет расписки? Например, переписка, SMS.
Юрий Коваленко: Или даже есть расписка.
Марина Калинина: Очень много таких сообщений и таких вопросов по этой теме, я просто обобщаю. Или есть расписка. Что делать людям в такой ситуации? Как взыскать этот долг – с юридической точки зрения, с точки зрения судебных приставов? Можно ли обратиться с такой проблемой к приставам? Как это?
Дмитрий Желудков: Это к Евгению.
Евгений Розенберг: Наверное, вопрос больше ко мне, потому что приставы исполняют решения судов, они сами просто так…
Марина Калинина: Но ведь в суд тоже может человек обратиться?
Евгений Розенберг: Да, но еще до того, как будут заниматься этим делом судебные приставы. Дело в том, что Гражданский кодекс четко говорит, что если сумма займа превышает больше тысячу рублей, то это только письменная форма. Письменная форма – это может быть расписка…
Марина Калинина: Сколько, простите?
Евгений Розенберг: 1 тысяча рублей. То есть это может быть либо расписка, либо договор займа, но это должен быть какой-то письменный документ.
Юрий Коваленко: А говорят, что расписка не имеет юридической силы. Это правда? Или она как-то особенно должна быть оформлена?
Евгений Розенберг: Расписка сама по себе подтверждает наличие договора займа. Поэтому если договор сам не составлен, то должна быть хотя бы расписка. То есть наличие договора либо расписки дает возможность взыскать в суде. Отсутствие этого договора практически этой возможности лишает. То есть нет договора – значит, и займа не было, потому что закон…
Юрий Коваленко: И были ли деньги вообще?
Дмитрий Желудков: Да, и передачи денег не было, и самого события не было. Потому что закон обязывает составлять письменный документ. То есть получается, что заем был с нарушением закона, то есть не было, с точки зрения законодателя. Поэтому, конечно, здесь надо… Когда два физических лица, одно другому занимает денежные средства, по-любому должна быть расписка. Это правило должно быть незыблемым даже между близкими родственниками. Хотя некоторых это сильно удивляет – допустим, родители и дети, муж и жена, и так далее. Тем не менее должна быть.
Марина Калинина: Сегодня муж, а завтра не муж. Сегодня жена, а завтра не жена.
Дмитрий, такой вопрос к вам. Еще одна сторона этой проблемы – это долги по ТСЖ. Насколько сложно их взыскать?
Дмитрий Желудков: Какого рода долги?
Марина Калинина: По коммунальным платежам.
Дмитрий Желудков: Они относятся, скорее, к общей категории долгов. И я бы сказал, даже немного проще, чем какие-то другие категории, потому что, как правило, люди там проживают в большинстве случаев, и идет солидарное взыскание. То есть коммунальная организация обращается ко всем жильцам за взысканием, кто проживал. И кто-то из семьи работает либо имеет какое-то имущество, за счет которого можно взыскать.
Юрий Коваленко: Насколько эта проблема носит массовый характер? И как можно взыскать долги по ЖКХ? Потому что приходит нам SMS: «У меня забирают 70% от зарплаты. Дополнительно пристав удерживает на заработной карте остаток и оставляет без средств к существованию. Нарушение статьи 99-й ФЗ-229». Это что?
Дмитрий Желудков: Понятно. Долги по коммунальным платежам – это вторая по объему категория после кредитов, если говорить о гражданах. Ну, мы говорим о коммерческих долгах, о взыскании с «физиком» в пользу «юриков», с физических лиц в пользу юридических лиц либо в пользу физических лиц.
Что касается 70%, то такое возможно только в одном случае – это либо алименты, либо возмещение вреда здоровью, возмещение вреда, причиненного преступлением. В остальных случаях удержание с дохода не должно превышать 50%. Если это происходит за счет того, что обратили взыскание и на доход, и списание с карты, то нужно обратиться к приставку, представить документы, что деньги и с места работы удерживаются, и с карты удерживаются. И пристав прекратит списание с карты.
Юрий Коваленко: И вернет?
Дмитрий Желудков: Да.
Юрий Коваленко: Или не вернет?
Дмитрий Желудков: Если не перечислены взыскателю. То есть тут зависит от ситуации. Опять же зависит от того, кто взыскатель. Потому что в любом случае сам факт наличия долга никто не отменял. Евгений часто упоминал о том, что люди не понимают некоторых вещей. То, что ты сегодня что-то спрятал – это не значит, что тебя это освободило от долгов, это не значит, что тебя не настигнет это через месяц, через два, через год, через полтора.
И очень удивляют в социальных сетях или в других публичных местах обсуждения – люди пытаются уйти от долга в 100 тысяч, не понимая, что этот долг их будет преследовать очень долго. И те негативные последствия, которые порождаются, они гораздо хуже, чем этот долг в 100 тысяч. Понятно, что для кого-то сумма маленькая, а для кого-то – очень большая. Это почти годовой доход для кого-то.
Марина Калинина: Спасибо вам большое. Так быстро пролетело время, даже не заметили. Я хотела закончить нашу сегодняшнюю беседу сообщением из Смоленской области, человек написал: «Люди, будьте людьми! Отдавайте долги».
Спасибо большое. У нас в гостях был Дмитрий Желудков, замначальника Управления организации исполнительного производства Федеральной службы судебных приставов России, и Евгений Розенберг, адвокат. Спасибо.