Номинализм реализм спор об универсалиях

Универсалии (от лат. universalis) – общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов слова. Так, например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. В средневековой философии обсуждался вопрос о том, существуют ли эти общие понятия реально, сами по себе, так же как и вещи, или же они – всего лишь названия и поэтому существуют только в качестве слов, и не во внешнем мире, а в нашем уме. Мы, скорее всего, придерживаемся той точки зрения, что реально существуют конкретные предметы, а общие понятия – это только их обозначения и находятся в нашем сознании. Так, например, мы говорим, что нет дерева вообще, то есть такого предмета, в котором были бы собраны все возможные на земле деревья. Как нет и животного вообще, и человека вообще, а есть только конкретные, индивидуальные, единичные животные и люди, а общие понятия – это названия для больших групп сходных предметов. Так считаем мы. Но ведь можно посмотреть на эту проблему совершенно иначе, что и сделал, как мы уже видели, античный философ Платон, полагавший, что идея, или общее понятие, или универсалия, существует реально, но в невидимом и высшем мире, а видимые нами конкретные вещи – всего лишь ее порождения. Средневековые философы, разделявшие точку зрения Платона, стали называться реалистами, так как считали универсалии реально существующими объектами, а их позиция получила название реализм. Противоположная точка зрения стала называться номинализмом (от лат. nomina – названия, имена), так как ее представители полагали, что универсалии – это только имена и существуют не сами по себе, но лишь в человеческом сознании в качестве понятий или терминов, а реально же существуют, считали они, единичные, конкретные, чувственно воспринимаемые нами предметы. Таким образом, средневековый реализм не имеет ничего общего с современным значением этого слова. Философией Средневековья был реализм, номиналистические же взгляды появились и стали распространенными в эпоху упадка Средних веков, в рассветных сумерках Возрождения.

Реализм и номинализм имели свои разновидности. Так, реализм был крайним и умеренным. Крайний реализм утверждал, что универсалии существуют до вещей, в высшем и недоступном нашему восприятию мире, а все вещи – это производные от них сущности; любой видимый нами предмет обусловлен невидимой и вечной идеей (универсалией), его порождающей. Как видим, крайний реализм восходит к платоновскому учению. Умеренная форма реализма говорила, что универсалии существуют в самих вещах в качестве их неизменных оснований. Мир идей (универсалий) и мир вещей едины и образуют всю окружающую нас действительность. В любом предмете присутствует какая-либо идеальная сущность – универсалия, которая и делает его из бесформенной материи нормальной вещью. Умеренный реализм поэтому восходит к теории Аристотеля.

Номинализм также был крайним и умеренным. Согласно умеренному номинализму, универсалии существуют в нашем сознании после вещей в виде обобщенных названий этих вещей – понятий. Хотя последние и не существуют объективно и являются только терминами и словами, они имеют немаловажное значение: ведь с помощью понятий мы разбиваем действительность на различные сферы и области, упорядочиваем ее, в силу чего нам легче в ней ориентироваться и ее познавать. Умеренный номинализм называется также концептуализмом (от лат. conceptus – мысль, представление). Крайний же номинализм считал общие понятия совершенно бессмысленными: если они не существуют реально, то незачем о них вообще говорить. Например, существует конкретное дерево – мы его видим и осязаем и вполне можем рассуждать о нем и познавать этот предмет, как и любой другой, который действительно существует. Но что такое дерево вообще? Это слово или пустой звук, за которым не стоит никакой реальности, никчемное название, полностью лишенное смысла. Невозможно какую-либо вещь обозначить более общим названием, подвести ее под некое более широкое понятие, потому что она – ровно столько, сколько в ней есть, – единичный конкретный предмет и ничего общего в себе не содержит. Поэтому универсалии, говорили крайние номиналисты, – это всего лишь сотрясения воздуха, и их существование никому не нужно, почему и следует от них вообще отказаться, а для рассмотрения принимать только конкретные, индивидуальные, реально существующие предметы.

1. Что такое универсалии?

2. В чем заключалась сущность спора об универсалиях?

3. Что такое реализм и номинализм?

4. Какие разновидности реализма и номинализма существовали в средневековой философии?

НазадОглавлениеВперед

Популярная философия

Спор об универсалиях

Одной из проблем средневековой философии являлось решение вопроса об универсалиях. В переводе с латинского данный термин (universalia) обозначает общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов. Например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. Вопрос заключался в том, существуют ли эти общие понятия реально, самостоятельно, как и вещи, или они – только названия и поэтому существуют только в качестве слов и не во внешнем мире, а в нашем уме.

Мы, скорее всего, считаем, что реально существуют конкретные предметы, а общие понятия – это только их обозначения и находятся в нашем сознании. Например, мы говорим, что нет дерева вообще, то есть такого предмета, в котором были бы собраны все возможные на земле деревья. Как нет и животного вообще, и человека вообще, а существуют только конкретные, индивидуальные, единичные животные и люди, а общие понятия — это названия для больших групп сходных между собой предметов. Так считаем мы.

Но можно посмотреть на поставленную проблему совершенно иначе, что и сделал, как мы видели, античный философ Платон, полагавший, что идея или общее понятие, или универсалия существует реально, но в невидимом и высшем мире, а видимые нами конкретные вещи – всего лишь ее порождения. Средневековые философы, разделявшие точку зрения Платона, стали называться реалистами, так как считали универсалии реально существующими объектами, а их позиция получила название реализма. Противоположная точка зрения стала называться номинализмом (в лат. nomen – имя), так как ее представители полагали, что универсалии – это только имена и существуют не самостоятельно, но только в человеческом сознании в качестве понятий или терминов, а реально же существуют, считали они, единичные, конкретные, чувственно воспринимаемые нами предметы. В результате, средневековый реализм не имеет ничего общего с современным значением данного слова и является идеалистическим философским воззрением, в то время как номинализм, несомненно, ближе к материализму. Поэтому понятно, что философией средневековья являлся реализм, номиналистические взгляды появились и стали распространенными в эпоху упадка Средних веков, в рассветных сумерках Возрождения.

Реализм и номинализм имели собственные разновидности. Так реализм был крайним и умеренным. Крайний реализм утверждал, что универсалии существуют до вещей (universalia ante rem), в высшем и недоступном нашему восприятию мире, а все вещи – это производные от них сущности; любой видимый нами предмет обусловлен невидимой и вечной идеей (универсалией), его порождающей. Следовательно, крайний реализм восходит к платоновскому учению. Умеренная форма реализма говорила, что универсалии существуют в самих вещах (universalia in re), в качестве их неизменных и определяющих оснований. Мир идей (универсалий) и мир вещей едины и образуют окружающую нас действительность. В любом предмете присутствует определенная идеальная сущность – универсалия, которая и делает его из бесформенной материи нормальной вещью.

Поэтому умеренный реализм восходит к теории Аристотеля. Номинализм также являлся крайним и умеренным. Умеренный номинализм полагал, что универсалии существуют после вещей (universalia post rem), в нашем сознании в виде обобщенных названий данных вещей – понятий. Хотя последние и не существуют объективно и являются только терминами и словами, они имеют немаловажное значение: с помощью понятий мы разбиваем действительность на различные сферы и области, упорядочиваем ее, поэтому нам легче в ней ориентироваться и ее познавать. Поскольку понятие в латинском языке – это «концепт» («conceptus»), умеренный номинализм называется также концептуализмом. Крайний номинализм считал общие понятия совершенно бессмысленными: если они не существуют реально, незачем о них вообще говорить.

Например, существует конкретное дерево – мы его видим и осязаем, и вполне можем рассуждать о нем и познавать данный предмет, как и любой другой, который действительно существует. Но что такое дерево вообще? Слово или пустой звук, за которым не стоит никакой реальности, никчемное название, полностью лишенное смысла. Невозможно какую–либо вещь обозначить более общим названием, подвести ее под некое более широкое понятие, потому что она – ровно столько, сколько в ней есть – единичный конкретный предмет и ничего общего в себе не содержит. Поэтому универсалии, говорили крайние номиналисты – только сотрясения воздуха (flatus votic), и их существование никому не нужно, следовательно, от них возможно отказаться, а в рассмотрение принимать только конкретные, индивидуальные, реально существующие предметы.

Как говорилось выше, философией Средних веков, конечно, являлся реализм, но в эпоху ранней схоластики более распространенной являлась его крайняя форма, представляющая по смыслу платоновское воззрение. Однако в период расцвета схоластики или — зрелого средневековья прочно утвердился умеренный реализм — аристотелевская точка зрения, примиряющая мир материальный с идеальным, охватывающая собой возможные сферы сущего в грандиозной, претендующей на абсолютную завершенность философской системе.

3. Спор об универсалиях: номинализм и реализм.

Одна из основных проблем, рассматриваемая в период схоластики: об отношении общего к единичному или спор об «универсалиях» (общих понятиях). Вопрос ставился так: существует ли общее вне человеческого ума само по себе или нет? Этот вопрос имеет отношение прежде всего к обоснованию существования бога в трех Лицах — Бога-отца, Бога-Сына и Бога- Духа Святого и вообще доказательства бытия Божия.

Ансельм Кентерберийский настаивал на том, что то, что есть в мысли, есть и в действительности.

«номинализм». Нет «общего», есть только «единичное», реально существующее. Нет «человека вообще», только конкретные люди. «человек» есть общее имя, которым называется каждый единичный человек. Общее — отвлечение, абстракция (если есть только «единичное», то Троица либо состоит из трех Лиц, либо речь идет о трех названиях одного реального существующего Лица). Церковь официально осудила и признала еретическими как «номинализм», так и «так и «концептуализм» (Пьер Абеляр), пытавшийся примирить реализм и номинализм. Согласно Абеляру общее существует реально, но только в уме человека (тогда получается, что триединый Бог — общее

существует только в уме!). Ожесточенные споры по этому вопросу продолжались довольно долго и только Форма Аквинский предложил решение, принятое Церковью. Общее существует вполне реально, не в уме, и не в виде «идей» Платона. «Общее» — в Боге. Бог есть общая полнота бытия — общее в чистом виде.

Спор об универсалиях

Схоластическое философское мышление сосредоточивалось в сущности на двух проблемах: с одной стороны, на споре номинализма и реализма, с другой — на доказательстве существования бога.

В период ранней схоластики вновь вспыхнул спор, содержанием которого был вопрос: существуют ли реально универсалии или нет? Эта проблема, будучи главной темой философии ранней схоластики, не исчезает в период расцвета схоластики, а через позднюю схоластику переходит и в философию Нового времени. Проблема универсалий уходит корнями в философию Платона и Аристотеля. Аристотель критиковал учение Платона об идеях как особом мире, реальность которого состояла в неизменности и неподвижности идей, являющихся истинной причиной всех вещей, их свойств и отношений и одновременно их целью. По Аристотелю, идеи не предшествуют чувственно воспринимаемым предметам, не являются причинами вещей, но зависят от них. Невозможно, чтобы идеи как сущности вещей были отделены от того, сущностью чего они являются.

В средневековье вопрос об универсалиях приходит не прямо от великих философов древности, а от их комментаторов, в частности от ученика Плотина Порфи-рия Последний в работе «Введения к категориям Аристотеля» поставил вопросы о характере родов и видов, о том, существуют они в природе или только в разуме, в интеллекте, в мысли; если существуют, то телесны они или бестелесны, отделены ли от чувственно воспринимаемых вещей или содержатся в них.

Порфирий не ответил на поставленные вопросы Боэций в своих комментариях в связи с вопросами, поставленными Порфирием, подошел к новой проблеме: являются категории Аристотеля видами реальных вещей или лишь знаками языка? Под влиянием стоицизма он склонялся к выводу, что они являются знаками языка Философской основой спора между реализмом и универсализмом был вопрос об отношении общего и единичного, индивидуального. Реализм (от лат. realis — реальный, действительный)2 приписывал существование лишь общему. Он проявился в ряде концепций, в которых излагалось отношение к реальности общих понятий и единичных вещей. Крайние реалисты придерживались платоновского учения об идеях; общее — это идеи, которые существуют до единичных вещей (апtе rеs) и вне их. Сторонники умеренного реализма исходили из аристотелевского учения об общих родах, согласно которому общее реально существует в вещах (in rebus), но ни в коем случае не вне их.

Номиналисты (от лат. nomen — имя), напротив, не допускали реального существования универсалий, общее существует лишь после вещей (роst rеs). Приверженцы крайнего крыла номинализма считали общее лишь пустым, ничего не содержащим «выдохом голоса», звуковой стороной слова. Более умеренные также отрицали реальность общего в вещах, но признавали его как мысли, понятия, имена, играющие важную роль в познании (концептуализм).

В споре средневекового номинализма и реализма намечаются элементы, тенденции борьбы материализма и идеализма. Однако в этот период не было «чистого» материализма и «чистого» идеализма. Номинализм был идеализмом, но содержал материалистические тенденции, ибо исходил из реальности чувственного мира. Он подрывал схоластику изнутри, разрушал «единство» науки и веры, готовил почву для отделения философии от теологии, а также для нового естествознания.

Ортодоксальному католицизму, с одной стороны, теоретически был ближе реализм, но, с другой стороны, он практически представлял католицизму угрозу — в частности, в том, что вел к пантеизму, т. е. к отрицанию личного бога, и к некоторым другим атеистическим следствиям.

Теологический рационализм, обусловленный реализмом, также был источником рационалистической критики схоластики.

Период после Эриугены вплоть до выхода на историческую арену следующего из отцов схоластики — Ансельма Кентерберийского (1033—1109) — был в философском отношении малоплодотворным. Лишь в некоторых городах и центрах сохранились труды античных авторов и трактаты первых «отцов церкви».

Жизнь Ансельма характеризуется двумя фазами. Во Франции он вел тихую жизнь ученого и учителя, в Англии, как архиепископ, воевал с английским королем за права церкви. В средние века его называли «вторым Августином». Взял он от Августина многое, прежде всего принципы отношения веры и разума, а также понятие бога. Среди его произведений — «Моно-логиум» и «Прослогион», трактаты о главных вопросах теологии, о реальности и характере бога. Ансельм пишет от первого лица, в духе схоластики.

Так же как Эриугена, он тесно связывал философскую истину-разум и истину откровения — веру. Мышление должно быть подчинено вере, которая является его предпосылкой и должна ему предшествовать. Без веры нет подлинного познания. Ансельм в словах «верю, чтобы понимать» (сredo, ut intelligam) четко определяет позицию схоласта. Вера должна быть исходной точкой и целью рационального мышления, но вера должна быть исключена из операций мышления, она не может служить аргументом. Святое писание указывает, что является истиной, но не объясняет, почему оно является истиной. Разум свободен и самостоятелен — но в границах догматов. Девизом Ансельма было «вера ищет разум», что характерно для всего периода древней схоластики. Ансельм, таким образом, впервые сформулировал задачи теологии и философии. Многие историки средневековой философии называют его первым схоластом.

В понимании мира он близок к Платону: реальны только понятия (единичные и общие). «Истина» содержится не только в мышлении; она самостоятельна, реально существует. Суждения истинны, так как они входят в «истину» вообще, поэтому, например, и справедливые действия совершаются на основе их причастия к понятию справедливости вообще.

В этом проявляются отношения Ансельма к универсалиям: общие понятия имеют собственное, независимое от единичных вещей существование, но связаны с ними. Единичное участвует в существовании абсолютного, независимую реальность которого Ансельм выводит путем обобщения общих черт единичных вещей. Его подход является умеренным реализмом. Ансельм получил известность также и приводимыми им доказательствами бытия бога. Он приводит такие аргументы: если существуют вещи, которые имеют некоторое свойство по отношению к некоей иной вещи, то и эта иная вещь должна существовать. Полезность некоей вещи предполагает абсолютную полезность и добро — а этим и определяется бог. Существование релятивных вещей предполагает абсолютное бытие — бога.

Основа этого доказательства идет от Августина, Ансельм его лишь интеллектуализирует: сотворенные вещи несовершенны, они образуют ряд возрастающего совершенства, но этот ряд, как каждый реальный ряд, не может быть бесконечным. Должна существовать сущность, совершеннее которой ничего нет, ею и является бог.

Кроме этого относящегося к миру доказательства бытия бога Ансельм является автором метафизических доказательств бытия бога как общего принципа бытия всего сущего, всех видов бытия: если бы бог существовал лишь в нашей мысли, он был бы лишен абсолютного совершенства, был бы чем-то противоречивым, потому-то бог как совершенство должен существовать в действительности.

Доказательство состоит из двух посылок: первая вытекает из того, что бог является сущим и имеет такое свойство, что нельзя мыслить некое сущее более высокого порядка, чем бог. Бог, таким образом, существует в нашем мышлении. Вторая посылка состоит в выяснении того, что если то, что так велико, что нельзя помыслить ничего еще большего, не может существовать лишь в нашем мышлении и что если бы это было так, то было бы невозможно мыслить определенную вещь еще большей и такой, чтобы она существовала независимо от нашего мышления, реально. Из этого вытекает вывод, что бог существует не только в нашем мышлении, но и реально. Ансельм использовал здесь так называемое онтологическое доказательство, суть которого состоит в том, что из понятия вещи — в данном случае из понятия бога как идеи высшего совершенства — выводится доказательство его реального существования. Если бог как идея существа содержит в себе всю реальность, то сам он действительно существует.

Уже при жизни Ансельма это доказательство было подвергнуто резкой критике монахом Гаунилом, утверждавшим, что подобным образом можно доказать существование и сказочных существ, и легендарного совершенного острова Атлантида. Этим замечанием он подчеркивает, что с помощью мышления невозможно доказать существование бытия. Ансельм ответил трактатом, в котором признал правильность этого замечания и добавил, что оно относится ко всем понятиям, кроме бога.

В истории философии это доказательство многократно анализировалось, некоторые философы его отвергали, другие защищали. Об этом доказательстве спорят и поныне. Значение Ансельма состоит прежде всего в том, что в принципе он сформулировал метод средневековой схоластической философии, доказал, что вера нуждается в объяснении разумом. Таким образом, его можно считать основателем схоластической теологии и метафизики. Его философия, как и философия Эриугены, теоцентрична, бог, однако не тождествен миру, он является его причиной, причем в трояком смысле: как образец, как творец и как цель.

Иоанн Росцеллин (ок. 1050—1210), монах из Компьен, был главным представителем крайнего номинализма в эпоху ранней схоластики. Он не оставил никаких трактатов, его воззрения известны нам лишь из второисточников, прежде всего из полемики против него (из Ансельма Кентерберийского, Абеляра, Иоанна из Солсбери и т. д.). Росцеллин решительно выступал против платоновского реализма. Он учил, что вне единичных вещей не существует ничего, нет цвета вне конкретного цвета, нет мудрости вне мудрой души. Общее не имеет никакой собственной реальности, реально могут существовать только «единичные вещи». Общие понятия (идеи или универсалии) являются лишь звуками, голосом, речью. Ансельм указывал Росцеллину с раздражением, что он понимает общие субстанции как колебания звука, сотрясение воздуха.

Номинализм Росцеллина угрожал церковной догматике; он, между прочим, предложил тритеистическую доктрину: если существуют три божественные особы, то существует не один, а три самостоятельных бога. Он поколебал и августианскую концепцию единства церкви, ибо указал, что единство церкви как однородного «тела» Христова является пустым звуком, что в действительности существует разнородность отдельных индивидов. Эти и другие выводы вызвали сопротивление ортодоксии, и учение Росцеллина синодом в Суассоне в 1092 г. было отвергнуто как еретическое.

Поражение Росцеллина лишило представителей номинализма возможности выступать публично, что и ограничило их влияние.

Против Росцеллина выступал представитель самого молодого поколения схоластического реализма Гильом из Шампо (1070—1121), учитель риторики, философии и теологии в Париже. Он был сначала учеником Росцеллина, но позже пришел к крайне реалистическим взглядам. Он утверждал, что лишь общим понятиям, выражающим виды, соответствует реальная субстанция. Это значит, что в предложении «Сократ есть человек» лишь «человечность» является реальностью, но ни в коем случае не индивид (Сократ). «Сократность», т. е. существование Сократа как частной, индивидуальной формы всеобщей субстанции «человек в этом лице», является лишь чем-то случайным, неопределенным. «Человечество» или «человечность» как всеобщая субстанция существовали бы даже и тогда, когда не было бы ни одного человека, или «белое» было бы сущим как субстанция и тогда, когда не было бы ни единой белой вещи, и т. д. Под влиянием критики Абеляра Гильом, однако, несколько раз менял свои взгляды.

Пьер Абеляр (1079—1142) был исключительной личностью. Как его творчество, так и жизнь наполнены триумфами и драматическими событиями, большими успехами и несчастьями, неудачами. Известна его любовь к Элоизе, красивой племяннице одного парижского каноника, которую Абеляр похитил из Бретани. С Элоизой он был при трагических обстоятельствах разлучен его врагами, провел всю дальнейшую жизнь в монастырях и пустынях (скитах). Ряд его трактатов был осужден церковью как заблуждения, в частности, по наущению его крупнейшего неприятеля, французского мистика Бернара из Клерво. Умер по пути в Рим, где хотел подать апелляцию папе. Прах его и Элоизы был спустя семь веков соединен и погребен на кладбище Пер-Лашез. Переписка между Абеляром и Элоизой 3 относится к прекраснейшим сокровищам мировой литературы и свидетельствует о духовной и нравственной красоте Абеляра.

Благодаря пестрой, полной конфликтов, триумфов и романтики жизни Абеляра именно на ней сосредоточилось внимание многих историков. Как мыслитель он был исключительной, совершенно нетипичной для своего времени личностью. Его работы можно разделить на имеющие личный, теологический и логический характер. В теологии он шел своим путем и оказался вне главной линии развития схоластики. Наибольшее философское значение имеют его логические труды. Заслуги Абеляра состоят главным образом в том, что он развивает диалектику (т. е. логику и теорию познания в духе Аристотеля), которую и использует при исследовании веры и церковной догматики.

В вопросе об отношении веры и разума Абеляр занимает умеренную позицию. В труде «О божественном единстве и троичности» он пытается разрешить проблему, как сделать веру понятной при помощи доводов разума, ибо нельзя верить в то, что непонятно. В противоположность позиции Ансельма «верю, а потому знаю» он формулирует принцип «познаю то, во что верю». В отличие от теологического рационализма Ансельма он формирует основы такого рационализма, который почти намечает возможность обретения самостоятельности философией, отделения ее от теологии. В этике наряду с сократовским «познай себя» он делает упор на значимости внутренней жизни человека.

Знаменательной была позиция Абеляра по отношению к проблематике универсалий. Он был учеником как крайнего номиналиста Росцеллина, так и крайнего реалиста Гильома из Шампо и, таким образом, знал основы и источники этих противоположных пониманий. В своих собственных подходах к этому вопросу он стремился преодолеть односторонность обоих учений.

Согласно Абеляру, диалектика не может быть сведена лишь к проблеме универсалий, однако вопрос универсалий был для диалектики всегда одним из важнейших.

Реалисты сформулировали положение «universalia sunt ante ren» — универсалии существуют до вещей (до единичных вещей), у номиналистов же универсалии были «post res» — после единичных вещей. Абеляр же полагал, что универсалии суть в вещах — universalia sunt in rebus. Это значит, что абсурдно утверждать (как это делал Гильом), что реальной является лишь «человечность», а не люди, «лошадность», а не отдельные лошади. Нельзя недооценивать общее в единичном, но и индивидуальные различия также существенны. Было бы ошибкой также говорить (как это делал Росцеллин), что лишь единичное является реальным и существенным и что вообще понятия суть лишь имена, ибо общим понятиям соответствует реальное существование сущности в единичных видах; люди именуются людьми не только на основе общих признаков, но понятию «человек» тоже соответствует реальность общечеловеческого, существующего во всех людях. Это общее есть лишь в отдельных людях, но ни в коем случае не вне их, отсюда universalia sunt in rebus. Общее имеет значение для познания большого класса индивидов, расширяет постижение сути проявлений индивидуальности. Однако как таковое общее существует лишь в мышлении, но не вне его, как утверждали Ансельм или Гильом. Абеляр является первым представителем умеренного номинализма, который позже был назван концептуализмом.

Номинализм реализм спор об универсалиях

В средневековой философии остро стоял спор между духом и материей, что повлекло за собой спор между реалистами и номиналистами. Спор шел о природе универсалий, то есть о природе общих понятий, являются ли общие понятия вторичными, то есть продуктом деятельности мышления, или же они представляют собой первичное, реальное, существуют самостоятельно.

Реализм – направление теологической философии, сторонники которого считали подлинно существующими (т.е. подлинным бытием) не сами вещи, а их общее понятие – универсалии. Реалисты показывали, что общие понятия по отношению к отдельным вещам природы являются первичными и существуют реально, сами по себе. Они приписывали общим понятиям самостоятельное существование, не зависимое от отдельных вещей и человека. Предметы же природы, по их мнению, представляют лишь формы проявления общих понятий.

Видными представителями реализма были Ансельм Кентерберийский, Гильом из Шампо.

Номинализм (от лат. nomen – имена) – направление теологической философии, сторонники которого считали реально существующими лишь сами конкретные вещи, в то время как общие понятия (универсалии) воспринимали как имена вещей. Согласно номиналистам универсалии существуют не до, а после вещей, а вещи познаются чувственным опытом. Учение номиналистов об объективном существовании предметов и явлений природы вело к подрыву церковной догмы о первичности духовного и вторичности материального, к ослаблению авторитета церкви и Священного писания.

К числу номиналистов принадлежали Росцелин, Пьер Абеляр, Дунс Скот.

Номиналистические идеи Иоанна Росцелина касались различения Божественных Персон (три Божественные ипостаси есть только слова; имя “Бог” есть имя субстанции, а не ипостаси, то есть оно изобретено для обозначения природы субстанции, а не Лица).

Реалисты Ансельм Кентерберийский и Гильберт Порретанский определяли универсалии через тождество субстанции: различные между собой по форме вещи в основе своей имеют одну и ту же субстанцию.

Гильом из Шампо определял универсалии как тождество субстанции в силу ее статуса, хотя единичные вещи различаются между собой не только формами, но личностной сущностью, что делает субстанции тождественными не по сущности, а в силу безразличия.

Петр Абеляр полагал, что универсальная вещь как вещь не может существовать, ибо это была бы противоречивая вещь.

Спор об универсалиях

Общие понятия – реальность или только именования?

На протяжении нескольких веков схоласты спорили о понятиях – универсалиях: существуют ли они реально или это только некие общие именования. О том, почему так важен был это спор, за что были обвинены в ереси номиналисты, как «примирил» спорщиков Фома Аквинский и почему учение Уильяма Оккама с его знаменитым «Не надо увеличивать сущности без необходимости», известным как «бритва Оккама», стало концом схоластики, рассказывает Виктор Петрович Лега.

На протяжении всех четырех веков господства схоластики в центре внимания философов и богословов был важный спор, получивший название «спора об универсалиях». Спор этот нам кажется несколько странным: Европа только-только вышла из «темных, мрачных веков», ее волновали в это время в основном проблемы церковные, богословские, – и вдруг актуальной становится чисто философская проблема – проблема универсалий, то есть проблема общих понятий.

Вопрос Порфирия

Боэций, живший в V веке, написал комментарий к Порфирию и к тому же перевел этот труд Порфирия на латинский язык. Через Боэция эта работа приходит в Западную Европу, с ней знакомятся, и она вдруг получает огромнейшее распространение. Почему? А дело здесь, конечно же, не в самом Аристотеле, не в его споре с Платоном, а в проблеме богопознания: возможно ли познание Бога или нет, и если возможно, то как?

Не только звук

Любой человек прекрасно понимает, что познание возможно через понятие. Если я познаю некий предмет, то только потому, что у меня есть в уме некое понятие об этом предмете и это понятие отражает сущность предмета. Если я утверждаю, что могу познать Бога, значит, в Боге есть соответствующее понятие, которое, разумеется, обладает самым общим бытием, потому что Бог – это Истина, Бог – это Бытие. Бог – это самое общее, что только может быть. Поэтому, наверное, в Боге и содержатся эти наиболее общие понятия, если мы говорим о возможности познания Бога. Такая позиция получила название реализма: общие понятия существуют реально, потому что наиболее реальным бытием обладает именно Бог. И эта позиция была одобрена Католической церковью, ее придерживались такие авторитетнейшие богословы, как, например, блаж. Августин, Ансельм Кентерберийский, Гильом из Шампо и многие другие.

В схоластике такая позиция получила название номинализм. Главным ее представителем был Петр Абеляр. Но его номинализм умеренный, он утверждает, что все-таки понятия существуют – хотя и в уме человека, как имена (имя по-латыни «nomen», отсюда и «номинализм»). Умеренный номинализм отличают от крайнего номинализма Росцелина, одного из учителей Абеляра. Росцелин утверждал, что существуют только единичные предметы, понятие – это тоже предмет. Например, слово, написанное на бумаге, вот эта самая совокупность чернильных пятнышек, – это и есть понятие. Колебание воздуха, которое называется моими звуками, – это и есть понятие. Заглохли колебания воздуха, стерлось письмо на бумаге – исчезло и понятие.

Концепция Росцелина была всеми признана как глупая. И Церковь ее осудила, потому что, если нет понятия общего, тогда можно даже говорить, что нет Единой Троицы – Ее ничего не объединяет. Поэтому Росцелин был обвинен в ереси тритеизма – троебожия и осужден, а философы просто отреклись от его учения как от глупости, потому что очевидно и любому человеку сразу видно, что понятия, в нашем уме по крайней мере, есть. Но и позиция Петра Абеляра также вызвала большие сомнения у католической церкви. Особенно если учесть, что спор об универсалиях касался еще одной проблемы: не только богопознания, но и спасения человека, жизни в Церкви.

Грех и спасение – для всех или для одного?

Скажем, такая проблема: Адам и Ева согрешили, природа человека вследствие первородного греха была изменена – мы все сейчас живем с этой измененной природой, – но каким образом наша-то природа изменилась, если согрешили наши прародители? Вероятно, какая-то идея – или универсалия – первородного греха где-то в общем мире существует, так что мы все причастны этой идее. То же самое можно сказать об Искуплении Господом нашим Иисусом Христом наших грехов. Христос воскрес, и можно было бы сказать, что это только Его личное воскресение, чудесное событие Его личной жизни. Нет, мы говорим, что каждый из нас тоже может, веруя в Его Воскресение, приобщиться к вечной жизни, воскреснуть в последний день. Каким образом? – Наверное, существует где-то в вечном, умопостигаемом мире общее понятие спасения, к которому мы тоже можем быть причастны. Так что еще и поэтому Церковь принимает концепцию реализма как ту позицию, которая отвечает на насущные богословские церковные вопросы. Она объясняет, почему мы все причастны первородному греху, каким образом, веруя во Христа, мы можем воскреснуть в последний день, будучи искупленными от нашего первородного же греха Спасителем.

Если существуют только единичные предметы, то единичны и события, и первородный грех – это грех только Адама и Евы?

Абеляр с его концепцией номинализма, естественно, на эти вопросы отвечает совершенно иначе. Действительно, если существуют только единичные предметы, то существуют и единичные события, и первородный грех есть не что иное, как событие, связанное с жизнью только Адама и Евы. Это они согрешили, а не я – я к этому греху не имею никакого отношения. Христос воскрес – потому что Он Бог. Он воскрес, потому что у Него имеется такая способность. У меня такой способности нет. Это событие, которое произошло задолго до меня, поэтому ко мне оно также не имеет никакого отношения – ведь это единичное событие. А у меня есть только понятие, слово: «первородный грех», «спасение», «искупление». Церковь, конечно, расценила учение Абеляра как чистое пелагианство. Природа, оказывается, по Абеляру, не изменилась, мы все такие же! Христос – это просто Учитель, Он никак не влияет на мою личную жизнь!»

Абеляр был обвинен в ереси пелагианства и осужден на двух соборах. Восторжествовало мнение, что спор об универсалиях может быть решен только в традициях реализма, потому что номинализм приводит к пелагианству.

Но на этом спор об универсалиях не завершился.

От крайности к умеренности

В ХII веке, когда жил Петр Абеляр, восторжествовала концепция реализма, но возник и другой ее вариант – умеренного реализма, а позиция, поддержанная Ансельмом Кентерберийским и Гильомом из Шампо, получила название «крайнего реализма». Крайнего, потому что учит, что универсалии существуют только в Божественном уме. Но если это так, то возникает вопрос: а почему предметы отличаются друг от друга? Этим вопросом Абеляр атаковал Гильома из Шампо, тоже своего учителя: отказавшись от примитивного номинализма Росцелина, он пришел к Гильому из Шампо – приверженцу крайнего реализма. Действительно, почему я отличаюсь от другого человека, если у нас с ним одна и та же сущность в Боге? Гильом из Шампо отвечал: «Отличия – случайные свойства». «Ничего себе случайные свойства! Я ведь уникальная личность! А тут – случайное совпадение!» – негодовал Абеляр. И ушел от него, а потом выдвинул свою номиналистическую концепцию.

Знаменитая в ХII веке Шартрская школа предложила умеренный вариант учения, избегающий как крайностей номинализма, так и крайнего реализма, – оно ближе к Аристотелю и получило название «умеренного реализма». Бог прост, в Боге нет общих понятий, Он непознаваем, но, с другой стороны, нельзя говорить, что никаких сущностей в предметах нет, что они, эти сущности, есть только в моем уме. Нет, в предмете, конечно, сущности есть, как и говорил Аристотель. Поэтому концепция умеренного реализма утверждает: общее понятие существует реально, но не в Боге, а в самих вещах.

Фома Аквинский: универсалии существуют до творения – в уме Бога, потом – в самих вещах, потом – в уме человека

Как видим, возникают три точки зрения, и между теми, кто их отстаивал, шел постоянный спор. Примыкавший к Шартрской школе Иоанн Солсберийский даже язвительно сравнивал этот спор со спором трех человек, которые спорят, кто ведет свинью на базар. Один утверждает, что ведет крестьянин, другой – что его рука, третий – что веревка. В XIII веке Фома Аквинский наводит порядок, говоря, что правы все. Безусловно, Бог, перед тем как сотворить мир, имел в Своем уме всё знание о будущем мире – эти общие понятия в Его уме существовали. Сотворив мир, Бог дал каждому предмету его сущность, и теперь общие понятия существуют не только в Божественном уме, но и в самих вещах. А потом Бог сотворил человека, дав ему разум, дав ему способность эти предметы познавать, нарекать имена этим предметам. Поэтому с появлением человека универсалии начинают существовать в человеческом уме. Так что универсалии существуют трояким образом: до вещей – в уме Бога, потом – в самих вещах, потом – в уме человека. Итак, по Фоме Аквинскому, правы все. Кстати, неотомизм, наиболее распространенная философская школа в Католической церкви, до сих пор придерживается именно этой точки зрения, которая, казалось бы, должна была удовлетворить всех.

Но не тут-то было. Некоторые оппоненты Фомы Аквинского, например, Иоанн Дунс Скот, возражали, говоря: «Почему Фома утверждает, что Бог знает только общие понятия? Это ограничивает Божественное всемогущество. Выходит, Бог не знает меня лично? Он знает только человека вообще? Нет. В Боге есть знания о каждом предмете, о том, что представляет собой этот каждый предмет. В Боге существуют не сущности, а “чтойности”, “этовости”». Иоанн Дунс Скот возрождал номинализм, но в своеобразной форме.

Операция разделения

Оккам: Бога нужно познавать только верой; мир нужно познавать только разумом

Уильям Оккам, который жил в начале XIV века, предложил еще один вариант, согласно которому вообще-то между философией и богословием ничего общего нет. Оккам сказал, что есть два метода познания, соответствующие двум объектам. Бога нужно познавать только верой. Мир нужно познавать только разумом. 400 лет существования схоластики, 400 лет попыток философии помочь богословию ни к чему не привели. Так и не появилось никаких общих теорий, удовлетворявших всех. Кто-то согласен с Ансельмом, кто-то – с Фомой, кто-то – с Иоанном Дунсом Скотом, кто-то даже с Абеляром. Нет общего. А почему? А потому, что философия не может быть служанкой богословия! Вот самая главная ошибка. Невозможно примирить философию и богословие. Они разные, утверждает Уильям Оккам. И поэтому философия должна быть самостоятельной, и богословие должно быть самостоятельным. Философии, познающей этот мир, естественно оперировать только сущностями предметов, и ей не нужны еще какие-то общие понятия, существующие кроме этого мира еще и в другом мире. «Не надо увеличивать сущности без необходимости», – сказал Уильям Оккам. Эта его крылатая фраза получила название «бритва Оккама». Без необходимости! И действительно, зачем мне нужны общие понятия, когда мне достаточно знания материального мира?

Философия получает независимость от богословия. «Не нужно сущностей без необходимости» – философия не должна проникать не в свою область. И богословие получает независимость от философии, философия не нужна богослову: у него свой метод – вера; свой объект – Бог. И потому после Уильяма Оккама может появиться Мартин Лютер с его «только верой», может появиться атеистическая наука, для которой не нужна религия. После Оккама начинается эпоха Возрождения.